Неизвестный автор - "Могильник и кобыляк"
Выходит могильник копать могилы, а после к нему приходит кобыляк, который ищет кобылы и спрашивает у могильника, да оба глухие.Могильник копает отцу могилу, сам говорит:
А вой-вой, батюшко ты мой! Тапере уже не дождаться мне тебя домой.
Как ездил боло ты на добычку хоть, в полночку,
А приехал, мне привезешь гостинца, своему сыночку.
А вой-вой, батюшко ты мой, голубчик беленькой.
Пошто ты меня оставил, миленькой?
Закатился ты, солнышко мое красно,
Покинул ты меня бедного напрасно.
И некому меня теперь по головке уж погладить,
Только всяк по затылку заехать ладит.
И некому за меня сироту теперь наступить:
Только всяк хочет вшивицу нагреть.
Куды мне бедную головушку девать?
Встань да хоть скажи, какую тебе могилу-то копать.
Один пришел копать отцу могилы,
Другой, к нему приходя, ищет кобылы:
Эй, што, братя, рано взвозило в полночь?
Могильник:
Спасибо, доброй человек, надей божия помочь.
Кобыляк:
Не видал ли ты этта моей кобылы?
Могильник:
Хорошо, голубчик, пособит-ко мне копать могилы,
Однако здесь есть и лопата.
Кобыляк:
Нет, не гораздо собой она была низковата,.
Так и очень была невысока
[ В прежнем списке отрицания не нет]
Могильник: Нашто! – не надобно очень глубока: Полно хотя бы выкопать на три локти.
Кобыляк:
Где? Когда еще ей к медведю попасть
В когти! Только вот недавно лише с двора сбежала.
Могильник:
Полно,– эдакая яма да уж будет мала?
Куды ему с ней? хоть кому так будет полно.
Кобыляк:
Дак, да как тебе не знать? Ведь и ты на ней ежживал довольно:
Помнишь, как и тебя хватила зубом?
Могильник:
Э, бать! на што подстилать лубом
Таки так же ли ожить и без луба.
Кобыляк:
Да то-то ти и есть што рассечена губа.
Помнишь как ведь я на ней ехал мостом?
Могильник:
То правда, што уж велик то велик был ростом.
И в ночи не попадай было ему на дуло.
Кобыляк:
А ее тогда чуть носом-то не поткнуло,
Да от того-то ведь у ее и губа разбита...
Могильник:
О! што до света, – то до света Часто он един ходил по клетям.
И то еще когда, как со мною пойдем по церквам,
То уж не придем с голыми рукам.
Кобыляк:
Эх! Держат было, держат: ведь она и все дрягает ногам.
Ну где вот топере её сыщешь?
Могильник:
Как не прыскат? Таки и гораздо на радостях те прыщешь,
Как иногда принесешь и хорошенькую добычку.
Кобыляк:
А коли у тебя, отдай же мою кобыличку.
Для чего ты не сказываешь до сего места?
Могильник:
Да не отчего-то умер, што не от соложеного теста:
Третьего дни как пришел будто волк проголодался, –
На ту-то пору в печи с тестом горшок разогревался.
Ну да вот на тут-то причину будто черт сунул мачку:
Выняла из печи-то горшок-от да подала бачку;
А он с шальных-те как впустил туда рыло,
Да уж дул, дул, пока брюхо-то как гору разворотило.
От того-то ему и смертонька-та припала...
Кобыляк:
Нет не пропала, – она на люди попала:
Ведь ты сам мне давече сказал, што у тя моя кобыла...
Могильник:
Што уж братец делать? Пришло копать могила,
Коли уж ему такая смерть пришла.
Кобыляк:
О, брат! Этого ты не плети: она у тя, а не ушла.
Как хошь отдавай, хошь роди боком...
Могильник:
Ну, правду ты говоришь, брат, што вышло - ему воровство с соком.
А всё в этом мачка роспроклятая виновата...
Кобыляк:
Што врёшь? Она была не горбата:
Ведь и ваш сусед Сверчок знает.
Могильник:
Да, – то пономарь, а то недавно дьячок-от читает:
Вот лишь за псалтырь токо-то принялся топеря.
Ко ыляк:
Да што ты меня бранишь? Разве ты сам тетеря,
Да и других тетерями называешь...
Могильник:
А коли посмотреть богатства-то желаешь,
То хочь взавтра ко мне приходи ты.
Кобыляк:
Вот дурак какой,– скажи ты приметы!
Ведь я тебе давече говорил.
Могильник:
Да ты разве тогда без ушей был?
Поп в олтаре паки да паки поет,
А дьячок как роспустил пропасть ту, да вечную память дерет.
Ты говори черту аминь,
А черт таки все глядить в овин
[ Здесь, по-видимому, что-то спутано; в прежнем списке стихи от 74-го по 79-й составляют продолжение речи кобыляка.]
Кобыляк: Отдай мне кобылу: полно шалберить-то.
Могильник:
Еще да што уж болше мерить-то?
Будет, кажется, с него доволно долины.
Кобыляк:
Да то, – во лбу-то у ее 2 пестрины,
А хребет-от таки почти и весь пестрой.
Могильник:
О помяни его бог, то уж был на это вострой:
Таки частехонко почти ходил на Волгу...
Кобыляк:
Да ведь я тебе молвил, што гриву имеет долгу,
А ты до сих уж мест не растолкуешь...
Могильник:
Што уж, братец, делать? И не хотя горюешь,
Когда уж бачка кормильца не стало,
А при нем так никогда горя не бывало.
А то все так сделала мачка-дура...
Кобыляк:
Врешь ты, как мерин! Моя кобыла не бура,
Она шерстью-то почти вся сера.
Могильник:
Где брат у его – туте-то и мера:
Как куды пойдет да ловко попадет,
То лишка не возьмет, – только одне сани нагребет.
А домой-то как прикатит, так уж любо посмотреть.
Кобыляк:
Да как не хлызить, а тебе, братец, этого не избыть:
Как хочешь, братец, это твое дело.
Могильник:
Да вот завтра увидишь – таки совсем почернело.
И брюхо-то так все выше да выше дмется.
Кобыляк:
Да тебе нужды нет, што она ногами те бьется:
Отдай, – ведь я тебя плутца
[В прежнем списке вместо слов тебя плутца более крепкое ругательство]
всего перекореню... Могильник:
Да то часто бывало, что как возьмет дубину
Да еще товарищи были два сына поповы.
И те уж правда-то робята здоровы:
Как когди пойдеть на большую дорогу с ними,
То пожалуй управится хоть с десятерыми.
А што на кабаке хотя бы малехонько зашумело, –
О! давай подраться, побиться: то его дело.
А кто за него примется
[ В прежнем списке: «И нечего таки право, за кого примется, напустит в гачи»]
то уж напустит в гачи... Кобыляк:
За што? У меня одна и есть, да и той не отдает клячи!
Могильник:
Право,– таки без шуток, хотя бы кто,– в гачи у его напустит:
Ведь он пожалуй и самому черту право никогда не спустит...
Кобыляк:
Нет, брат, нечего больше так-то проедаться:
Хоть и не хотелось боло уж мне с тобой подраться,
Я уж вижу, что с тобой у меня не быть без драки...
Могильник:
У кого? У бачка-то? У его были три собаки
[В прежнем списке за этим стихом следует продолжение разговора кобыляка с могильником:
Хоть и сам он был не последний вор,
Да таки надобно, чтобы стрегли и свой двор.
Для того, что часто и то бывает,
Что и черт на черта набегает.
Также и бачко, тот, хоть и сам вор был,
Таки назад то оглядывался, чтобы и самого кто не обрил.
Кобыляк
Нет, брат, турусу на колесах везешь,
Пойдем-ко в губерску канцелярию: там инако запоешь.
А то ты точишь шары да вары.
Могильник
Пойдем, коли хошь, то увидишь, какие амбары
После бачка пожитков тех стоят.
Кобыляк
Не грози! отдашь небось, пойдем-ка, брат!
Могильник
Да вот и увидишь, что и у боярина столько нету.
Кобыляк
А когда ногу сломил, то отдашь и свою за эту.]
Хоть и сам он был не последний вор,
Да таки надобно, чтобы стрегли и свой двор.
Для того, что часто и то бывает,
Что и черт на черта набегает.
Также и бачко, тот, хоть и сам вор был,
Таки назад то оглядывался, чтобы и самого кто не обрил.
Кобыляк
Нет, брат, турусу на колесах везешь,
Пойдем-ко в губерску канцелярию: там инако запоешь.
А то ты точишь шары да вары.
Могильник
Пойдем, коли хошь, то увидишь, какие амбары
После бачка пожитков тех стоят.
Кобыляк
Не грози! отдашь небось, пойдем-ка, брат!
Могильник
Да вот и увидишь, что и у боярина столько нету.
Кобыляк
А когда ногу сломил, то отдашь и свою за эту.]
