Неизвестный автор - "Дунай"
Во славном во городе во Киеве,У славного князя у Владимира–
Заводилось пированьице поместной пир
На все полёницы, богатыри,
На многие князья да и бояра,
На сильные, могучие богатыри,
Ходит он по светлой по светлице,
По высокой новой горнице,
Говорит он такие слова:
«Которая девица станом статна,
Станом статна и лицом бела,
У ней лицо побелее белого,
У ней походка как павинная,
Поговорочка лебединая,
У ней брови, как у соболя,
Да глаза, как у сокола,
Кто же выберет мне супротивника -
Найти невесту такую?» –
Убираются большей за среднего,
А средней за меньшего,
А от меньшего ответу нет.
Выходил тут Михалко Афанаскин сын:
«Не секи ты выше рук дерева».
Выходит Иванушко Повалин сын:
«И солнышко, Владимир князь молодой,
Может ли тебе Дунаюшко Повалин сын?
Он бывал за синим морем,
У грозного у короля у Ефаминьского,
У него есть две дочери:
Есть и Вася королевишна и Опрося королевишна».
Наливать чашу пива пьяного,
Другую зелена вина,
Третью меда сладкого,
Подносит Дунаюшку Повалину сыну.
Выпивает вина полпята ведра,
Выпивает на единой дух.
Спрашивает: «С кем же поедешь?» –
«Кто насказал с тем и поеду».
Наливает чашу пива пьяного,
Другую вина зеленого,
Третью меда сладкого,
Подносит Иванушку Повалину сыну.
Выпивает все на единый дух:
«Солнышко, Владимир князь,
Налей Дунаюшку еще вина».
Наливает чашу зелена вина,
Другую пива пьяного,
Третью меда сладкого,
Выпивает на единой дух,
Всего вина полпята ведра.
Пошли себе выбирать коней.
Не ради басы, а ради богатырской крепости,
Двенадцать подпруг под брюшину,
Тринадцатую вдоль по брюшине,
И сели добры молодцы покатилися.
Только видели, как садилися,
А не видели в кою сторону укатилися.
У них кони болота перескакивали,
И озера перелетывали.
Очутились они за синим морем,
У грозного короля у Ефаминьского,
Привязывали они коней
К столбу точеному, к кольцу золоченому,
Пошел он к королю к самому в комнату,
Приходил ему во горницу,
Кланяется на все четыре стороны
Королю в собину. И спрашивает:
«В кою сторону, птичка залетна, молодец заезжий?».
«Я от города Киева, от князя Владимира
Сватовщиком твоей дочери – Офросьи Королевишны»
Ему эти речи не полюбилися:
«Выскочите, двенадцать богатырей,
Возьмите его за рученьки,
Выведите на поле Куликово,
На плаху на липовую».
У него очи ясные помутилися,
Могучи плечи расходилися.
Правой рукой развел –
Шесть богатырей убил.
И левой рукой развел –
Шесть богатырей убил.
Не спрашивал у дверей притворников,
У ворот приворотников,
Прямо в келью, где она сидела,
Двери ломал, замки приломал,
Захватил её в одной тоненькой рубашке - без пояса.
В одних беленьких чулочках – без чёбота.
Охватил её под пазуху да и унес.
Сели на коней да и поехали.
Ехали дорогой, увидели –
Ископоть лежит по сенной копне.
«На-ко, Ванюшка, отвези царю честно Офросинью –
А я поеду узнаю, какой богатырь уехал».
Выехал на долину –
Стоит шатер белополотенный,
Стоит конь да пшену зоблет.
Он слез с коня и говорит:
«Как мой конь отобьет,
Так и я богатыря убью».
Зашел в шатер и повалился спать.
А тот пораньше разбудился.
Вышел, а чужой конь пшену зоблет.
А он и говорит: «Какой невежа
Чужим добром кормит коня?»
Взял, пришел и начал будить:
«Ставай невежа! Не пора спать,
Пора бой чинить!»
Сели на коней и разъехались.
Съехались копьями ударили,
Копья прибили, сами себя не вредили.
Мечами ударились,
Мечи прибили, а сами себя не вредили.
Пошли на рукопашный бой.
Дунаюшко и сшиб с себя богатыря
И спрашивает его:
«Скажи, скажи, добрый молодец,
Какой земли, какой орды,
Какого отца, матери?»
«Был бы я у тебя на белых грудях,
Распорол бы я белы груди».
А тот опять: «Какой земли, какой орды,
Какого отца, матери?»
«Помнишь ли, Дунай,
Памятуешь ли, Дунай?
Когда ты был жеребчик,
А я была кобылочка,
Жеребчик на кобылочку поскакивал?»
Взял он её за белы руки,
Поцеловал во уста во сахарные,
Сели на коней да и поехали.
.Приезжают они во Киев град,
А те сидят за столом, да выпивают,
Снаряжаются к венцу да злаченому.
Он и говорит:
«Солнышко, Владимир князь,
Я тебя поздравляю на меньшой сестре,
Ты меня поздравляй на большой сестре».
Они пили тут, пировали,
Напивалися больно пьяны
И хвастали кто золотой казной,
А кто молодой женой.
А Дунаюшко сидит – головушку повесил.
«Что же ты, Дунаюшко,
Не хвастаешь ничем?»
– «А я, говорит, ничего не знаю.
Знаю – стрелил бы я две стрелки,
Никоторая ни более, ни менее».
А жена и говорит:
«Ах, чем ты похвастал!
Это и я могу сделать».
У него очи ясные помутилися,
Ретиво сердце возмутилося,
Сел на коня и поехал во чисто поле,
Свое сердечко сократити.
А жена сидела и говорит:
-«Куды иголка, туды и ниточка»,
И за ним поехала.
У него тошнее сердце разгорелося
И могучи плечи расходилися,
Приехал к ней и рассек буйную голову.
И распорол белую грудь.
Досмотрел ретиво сердце –
У ней во утробушке два младенца.
И от того тошнее сердцу разгорелося.
Ездил, ездил не мог свое сердцо сократить.
Поставил саблю тупым концом в землю,
А сам на острый пал.
И говорит: «Где Васина кровь протекла –
Будь крутые берега;
Где Дунаева кровь протекла –
Там будь Дунай река».
