Неизвестный автор - "Старичок осип и три попа"
Вот в одном селении жил старичок Осип. Жили они со старушкой двое. У них были две коровушки и лошадка, анбаришко, овинишко и все такое. Однажды со старухой он стал разговаривать. Вот старуха: «Мы живем, слава богу, хорошо, а хорошо бы переехать когда- нибудь на пустошку одним пожить». Этот старик на ответ: «Не худо, старуха, пожить одним. Пожалуй, можно бы. А вот ужо, старуха, собранье будет, сберутся соседи, я поговорю об этом».
Как собранье сельское собралось, пришел старичок Осип на собрание. «Здравствуйте, говорит, соседи!» – «Здравствуйте, говорят, Осип». – «Вот, есть небольшая подскотина. Для одного будет». Вот судили, ему сказали: «Ну, с богом, только земли нигде не бери, только знай одну подскотину свою». Старичку Осипу сделали приговор. Старичок преспокойно стал собираться на житье туды. Старичок потихоньку, помаленьку перевез избушку туды, поставил ее на место там, перевез овинчик, анбарчик, по-крестьянски. И стали они жить, поживать, да добро наживать, да земельку разделывать, распахивать, да сенокос чистить. Распахали земельку, посеяли овса, а овес уродился на первый год очень хороший. Дождались того время, как его надо обрабатывать. Намолотили овсеца, так что целый анбарчик овсеца навалили. И стали опять на другой год, и рожки посеяли на землю, потом овса посеяли. У них хлеба как народилось! Очень много! И они стали жить так добро, хорошо и хлеба три анбара накопили.
В одно время прекрасное легли спать старик со старушкой. Старуха ему и говорит: «Теперь мы, слава богу, живем хорошо, у нас всего вдоволь, благодать господня. Как бы нам денег, так жизнь прекрасная была, премилая!» А старичок Осип и говорит своей жене: «Вот, баба, дура деревенская, из хлеба полдела денег сделать!» – «Да как, батько, сделаешь деньги?» – «Да как сделаешь?! Взять его возик или два, да свезти на ярмонку, вот и деньги». – «Ну, так ладно!» – «Ну, коли, старуха, денег захотела, иди в анбар и нагребай ржи, пудов 30 воз». Старуха не будь глупа, зашла в анбар, нагребла ржи 10 мешков. Нагребла, приходит домой. – «Ну, батько, я нагребла!» – «Нагребла, так ладно». Старик никаких манеров не дожидался, взял, наклал и поехал на ярмарку. Съехал он на ярмонку, стал на краишек базара. Стоит с хлебом, у него хлеба никто не купит, никто и не берет. Стоял, до вечера времени простоял, никто не берет этого хлеба. – «Ну, делать нечего! Не идти ли в трактир, не возьмут ли хлеба там?» – говорит. Пришел он в трактир, видит, что буфетчик за буфетом. – «Что, буфетчик, хлеба тебе надо или нету?» А буфетчик ему на ответ: «Как хлеба не надо?! Да денег нет, все деньги в расходе». – «Ну, да что денег нет, – я и вином запью». Значит, этот буфетчик послал своего полового, приказал, чтобы хлеб весили. Свесили хлеба пудов 30. Пришел старичок в трактир, сел на стул, разболок свой деревенский балахон серой, отороченой сукном. Снял с себя шляпу треугольную, скатанную из домашней шерсти. Вот его буфетчик и спрашивает: «Что, дедушка Осип, много ли тебе вина надо?» – «Да вина мне одну четвертную – да и будет»,– говорит. Как принесли старику четвертную водки на стол, подали ему стаканчик чайный. Старик сидит да винцо попивает. Вот, как четвертную выпил, а против этой комнаты была другая, против дружки дверь во дверь. Там в комнате сидел поп да чай пил и смотрит на этого старика: «Смотри, говорит, какой старик старой, престарой – да четвертную водки выпил!» Старик этот подзывает к себе буфетчика. «Буфетчик, подходи; буду рассчитываться с тобой». Буфетчик подходит ко столу. Он надевает шляпу треугольную, домашней катки, снимает с головы и трясет, о стол колотит. – «Ну, буфетчик, плачено?» Буфетчик ему: «Ну, ладно, дедушка Осип, плачено, плачено». А поп себе молчашком, молчашком про себя: «Что за черт. Я чашу попью, и то пятачок берут, а он четвертную выпил – ничего не платит». Старичок и говорит: «Ладно, ехать пора домой!» Буфетчик приказал половым: «Подите старику лошадь, направьте честь честью». Старику лошадку направили, сел и поехал домой.
Подъезжает к дому да песенки попевает. Услыхала его старушка, отпирает ворота и встречает старика. Стретила: «Ой, слава богу! Видно, с деньгами старик приехал да водочкой еще угостили». – «Да, матка, угостили», – говорит. «Ну, старик, а как: деньги домой привез или нет?» – «Нет, матка, не привез».– «А кому хлеб-то продал?» – «Да буфетчику!» – «Ну да ладно, не пропадет за буфетчиком, деньги, когда угодно, получим». Живут недельку, живут опять и другую. Старик и говорит: «А, матка, у нас хлеба много, – еще воз свезти продать?» – «Ну ладно, так в самом деле схожу, нагребу в анбар хлеба». Старуха сошла опять, нагребла 10 мешков овса. Вот старик опять преспокойно уклал возок, лошадку запряг и поехал. Съехал на базар, стал на край базара. Постоял, постоял – никто хлеба не купит, никто и не берет. «Эх, черт побрал! Чем стоять, свезти опять старому буфетчику, тот возьмет»,– говорит. Вот опять старичок лошадку заворотил и повез хлеб в трактир. Приходит буфетчик. «Что, буфетчик, хлеба надо?». А буфетчик ему в ответ: «Как хлеба не надо?! Да деньги-то все в расходе!» – «Ну давай, да не разговаривай, я вином запью!» Буфетчик приказал слугам свесить хлеб. Свесили хлебец, старичок пришел в трактир. Ну, и спрашивает его буфетчик: «Ну, что, дедушка, много ли тебе вина надо?» Старичок Осип: «Да мне вина теперь нужно две четвертные». Вот, старику принесли вина две четвертные, поставили на стол. Старик, как сел за стол, снял с себя серой балахон домашней, домашнюю шляпу катаную трехугольную. Как он выпил две четвертные, а в другой комнате сидел да водочку пил поп. Вот, как старичок Осип выпил винца, и говорит: «Ну, буфетчик, подходи рассчитываться буду». Старичок шляпу с головы снимает и колотил во стол шляпой трехугольней. «Плачено», – говорит. Буфетчик говорит: «Ладно, ладно, дедушка Осип, плачено, поезжай с богом». А поп сидел, сороковочку выпивал и думает сам про себя: «Вот и сороковочку выпью, деньги нужно отдать, а со старика не берут». Как старик одевается, с богом и отправляется домой.
Приезжает домой, песенки попевает. Старуха выбегает, радошно старика встречает. Вышла, ворота отворила: «Что, старик, привез деньги?» – «Нет, – говорит, – матка не привез, у буфетчика все деньги в расходе». А она ему: «Ну ладно, за буфетчиком деньги не пропадут». Старик ей говорит: «Да вот на такое-то число посулил, деньги отдаст». Вот опять дома живут недельку и другую. Опять старик старухе и говорит: «Что, старуха, давай хлеба продадим еще». – «Ну, ладно, старик, давай продадим». Вот старуха сошла в амбар и давай ржи нагребать 10 мешков. Старик опять воз наклал, лошадку запряг и поехал опять на ярманку. Съехал на ярманку, постоял, постоял, хлеба никто не купит, никто и не берет. Постоял опять. «А, черт! Место знаю, пойду свезу старому буфетчику, денег нету – вином запью». Приехал к старому буфетчику и говорит: «Что, хлеба надо?» А буфетчик ему в ответ: «Нам, дядя Осип, хлеба-то надо, да деньги-то все, говорит, во расходе». – «Ну да ладно, я вином запью». Буфетчик приказал прислуге свесить хлеб. Вот как свесили хлеб, вот старик приходит в трактир и говорит: «Давайте вина три четвертные. Две себе, да четвертная старухе за утружденные». Старичок преспокойно снял домашней балахон да шляпу. Сидит, винцо пьет да песенки поет. Как водочку две четвертные выпил, опять таким способом, напротив этой комна-ты сидел поп да бутылочку водочки пьет. Этот сам себе поп и говорит: «Что за черт! Какая лафа! Вино пьет, а денег не платит». Старик выпил две четвертные. – «Ну, буфетчик, подходи! Пора домой ехать, буду с тобой рассчитываться». Вот буфетчик подходит ко столу. Старичок Осип снимает шляпу домашней катки и колотит о стол. Осип буфетчику и говорит, «Ну, плачено, буфетчик?» А буфетчик: «Ладно, ладно, дедушка Осип, поезжай с богом». Буфетчик приказал дедушку лошадку выправить на дорогу. Дедушка в сани сел да песенки запел.
Приезжает к дому, старушка выбегает, старика стречает. «Ну, что, старик, призез ли деньги?» А он на ответ: «Нет, старуха, буфетчик посулил на такое-то число деньги». Выпрягли они лошадку. Старушка самоварчик поставила, и сели чаю пить. Этот старик и говорит старухе: «Поди, старуха, в санях четвертная водки стоит». Вот старушка сходила, четвертную водки принесла. И начали они водочку распивать и песенки попевать. Песенок попели и преспокойно уклались себе спать.
Вот однажды время собрались попы на собрание. Выпили водочки попы и потом стали разговаривать кое-что про чего и про мелочи. Один скажет: «Ох, у меня лошадь хороша». А другой, говорит: «Что ты лошадь! – У меня попадья хороша. Вот есть, чем похвастать!» А третий поп говорит: «Это что за рассказы! А я вот штучку знаю, так знаю. А вот я однажды съехал в город. Зашел в трактир, приказал чаю на одного. Подали мне чаю и сижу и чаек попиваю. А потом вокурат комната против комнаты. Сидел да вино пил, четвертную. А выпил четвертную, друг кликнул буфетчика и говорит: «Подходи, буфетчик, будут рассчитываться». А я на него все смотрел. Буфетчик подошел. Вдруг он снимает трехугольную шляпу и колотит о стол: «Ну, буфетчик, плачено!» Другой поп говорит: «Да что ты! Да и я эту штуку видел». Опять третий поп: «Да что вы бахвалите! Да и я эту штуку видел, что шляпа платит деньги».
Вот как попы принапились пьяные вдрязг. Один поп и говорит: «Вот кабы эта шляпа нам, попам, так мы бы попили!» А эти три попа были сродственники: тесть с двумя зя-тевьями. Эти попы сговорились между собою и стали разговаривать, что давайте, пойдем и купим эту шляпу у Оськи-старика. Сговорились, запрягли лошадь и поехали. Доехали до деревни. Приехали и спрашивают дороги: «Где-то есть здесь такой старичок – зовут Осипом?» Тут им в деревне рассказали дорогу, где старичок живет. Вот они туды и поехали. Едут его стариковой пустошью. Вокурат выезжает сам Осип из лесу, везет воз дров. Увидел старик попов. «Здравствуйте, батюшки», – говорит. Вот эти попы: «Дедушко Осип, мы к тебе едем, к вашей милости».– «А зачем вы едете?» – «Да вот нам сказали, что у вас такая-то шляпа есть. Вот мы идем купить шляпу». Дедко и говорит им: «Да что вы, батюшки, продам ли я шляпу!? Она меня поит и кормит и баско водит». – «Да, дедушко, мы тебе денег за шляпу много дадим».– «Много ли, батюшки, денег дадите? – «А сколько?» – «Да ниже пятисот не отдам. Да и то в том условии, да как старуха согласится. Та отдаст ли?» Поехали со стариком к его дому.
Приезжают. Старуха выбегает. «Ах, здравствуйте, батюшки», – «Здравствуй, бабушка, здравствуй!» – «Ой, я сейчас, батюшки, самоварчик поставлю да вас чайком угощу!» А они ей на ответ говорят: «Ой, бабка, мы не для чая приехали, а дело делать». – «А зачем, батюшки?» – «Да вот у дедка шляпу покупать приехали! Вот мы у дедка шляпу сторговали».– «А за сколько вы, батюшки, шляпу сторговали?» – «Да за 500 рублей». «Что вы, батюшки! Дедко-то вам шляпу продал, а я не продам». – «А что, бабушка, что не продаси? Ведь денег много, – 500 рублей!» – «Что вы, батюшки, у нас шляпа поит и кормит, и баско водит». Ну, старуха говорила: «Делать нечего! Только вам я ниже пятисот пятидесяти рублей не отдам». Три попа друг на дружку поглядели. «Ну да уже, – говорят, – 500 рублей дали, а 50 рублей не убьет нас, отдадим. На троих чего стоит!» Отдали 550 рублей деньги за шляпу. Тесть и говорит зятевьям: «Ну, вы как хотите, любо, не любо, а я вам шляпы не отдам. Спробую сам, каково шляпа работает».
Как попы уехали от Осипа домой, тесть и поехал на ярманку в город, нарядился в эту неражную шляпу деревенскую треугольную и поехал в город. Приехал в город. Зашел, где почище гостиница, занял там два номера себе, две комнаты, привел гостей и стал приказывать разных вин и кушанья. Эти гости попировали, оделись и домой отправились по домам все. Этот поп остался один, надо рассчитаться с буфетчиком.– «Ну, буфетчик, подходи, буду рассчитывать». Снимает эту шляпу с головы треугольную и колотит о стол: «Ну, буфетчик, плачено?» Вот буфетчик и говорит: «Что ты, батюшка, меня морочишь! Деньги отдай 50 рублей». «Ах, извините, буфетчик, наверно, не тем углом колонул». Ну, вот и другим углом колонул, дело ничего не выходит. «Ну, буфетчик, плачено?» – «Да что, батюшка, где плачено? Деньги отдай». Ну делать нечего! Как поп ни упирался, надо денег отдать 50 рублей. – «Ах, черт тебя побери! Наказала меня шляпа на 50 рублей». Делать нечего, отдал поп деньги. – «Ну, ладно, и затевьям не скажу. Они побогатее, – пускай изъян примут».
Домой приехал, помалкивает преспокойно себе. Приезжает к ему на дом старший зять. «Ну, что, тесть, каково шляпа отвечала?» Ему на ответ: «Ну, шляпа ответит! Хоть на сто рублей, так заплатит!» И поехал старший зять опять это в город. Приехал в город, пришел, выбрал почище гостиницу и взял себе две комнаты, и набрал там гостей вдвое больше, чем у тестя. Набрал гостей – попов, учителей, всех там набрал. Гости пришли, и давай их угощать. Приказал носить буфетчику разны водки и кушанья и всего. Гости погостили честь честью и поблагодарили за хлеб за соль, и отправились домой. Этому попу надо рассчитываться с буфетчиком. «Ну, буфетчик, подходи к столу, рассчитываться буду с тобой». Буфетчик подошел ко столу. Ну, этот поп снял с головы шляпу треугольную. Колотит о стол. «Плачено!» – говорит. Вот буфетчик и смотрит, и глаза выпучил: «Да что ты?! Меня морочишь ли что ли? Отдай деньги сто рублей мне. Вот вас другой поп такой дурак находится. Что вы морочите!» Вот, поп и говорит: «Ах, извините, не тем углом колонул». Колонул. «Плачено?» – говорит. Буфетчик: «Да что ты? Как плачено?» – «Ах, извините». И третьим углом колонул. Буфетчик ему: «Да что ты, батюшко? Плати, не то полицию позову, с грехом отдаси». Попу делать нечего, 100 рублей – да надо отдавать, да 100 рублей не пеша ходить! «Ну, ладно, так и сяк, – пускай-ко и я свояку не скажу. У него приход хороший, побогатее меня, и не скажу, что заплатил 100 рублей».
Приезжает свояк ко свояку и спрашивает: «Ну, что, свояк: каково шляпа работает?» А он ему в ответ: «Да шляпа хоть на 100 рублей ответит!». Свояк у свояка взял шляпу и поехал опять в город. Приезжает в город в гостиницу, просит номер для гостей. Взял две комнаты, набрал гостей даже больше, чем свояк, втрое больше. Ну, как гости пришли, приказал этот поп буфетчику носить вин и кушаньев. Гости попировали несколько времени, погостили и отправились по домам. Остался поп, надо рассчитываться. Вот поп шляпу надевает и буфетчика призывает: «Подходи, рассчитываться буду». Буфетчик подходит. Поп шляпу с головы снимает, колотит о стол. «Буфетчик! – говорит, – плачено!» А буфетчик глядел, глядел: «Да что это у вас третий поп находится такой дурак, да все с этой шляпой?!» Буфетчика разгорячили, он взял попа, сгреб за косы и давай рвать. Делать нечего, поп закрыкал: «Ладно, черт побери! Отдам деньги, только оставьте». Вынял кошелек из кармана и отдал полтораста рублей деньги, и поехал домой.
Приехал домой, три попа и собрались в одном месте: тесть с двумя зятевьями. Как они водочки привыпили, напились пьяные и стали разговаривать. Один поп и говорит: «Естолько-перестолько (матюг) поедем, убьем, Оську-старика». А в то время, когда они раз-говорилися, ходил зимогор, он эти разговоры услышал, что попы этого старичка хотят убить. Этот сейчас посадский отправился из этой поповы к старику. Приходит в деревню. Спросил дорогу, приходит к старику, к этому Осипу, и говорит: «Дедко Осип! Тебя хочут какие-то попы убить». Как зимогора старик чайком напоил и на напойку дал, и сахару, и краюшку хлеба. «Ну, спасибо, что сказал. Вот, старуха, приедут, нас убьют. А пристать некому, а людей мало у нас». Вот и придумал: «Вот что, старуха! Я снаряжу крест, и потом ты меня наряди, а я лягу в передний угол, ты меня саваном закрой, а сама ворота запри, ходи по сараю и причитай».
Через несколько времени слышит, что попы едут: приехали попы, стукают у ворот, а старуха ходит по сараю да причитает. Эти попы ломятся в ворота «Ой, да куды вы, батюшки, приехали, как и старик у меня помер, надо снаряжать да класть в гроб. Вот хожу веточки сбираю, отряпчей да веников в гроб покласти...» Ворота выломали и в избу вошли, а старуха – та все ходит по сараю и причитает, и в избу не заходит. Один поп и говорит: «Вот я его за 500 рублей мертвого да крестом колону». Вот как колонул раз крестом, а тот руку и откинул. А другой поп и говорит: «Ну, ты неладно колотишь. Дай-ко я хорошенько». Взял другой поп крест в руки и ударил. Он опять ногу откинул, а третий поп говорит: «Ну, вы неладно колотите, дай-те-ко я колону, он весь скочит». Вот третий поп взял крест да как его ударил. Старик свернулся с лавки, попу в ноги бух: «Ой, батюшко, спасибо тебе, спасибо. Оживил меня, а не то старухе беда бы без меня было». Попы обратно лошадь вернули и уехали.
Приехали домой, разъехались по своим домам.
Вдруг по всей России Империи и пошел слух: в таком-то городе такой-то помер генерал. Жена генерала дала знать по всей России, кто если мог воскресить ее мужа, того бы наградила несметной суммой. Эти попы собрались вместе и стали между собой толковать. Вот один поп и говорит: «Мы одного старика Осипа воскресили этим крестом. Возьмем его, пойдем и купим у старика этот крест. Вот, эти попы запрягли лошадь и поехали туда к старику. Приехали к старику и стали говорить: «Дедушко! Мы к твоей милости приехали». – «А зачем, батюшки, приехали?»– «A вот приехали, крест у тебя надо купить нам». – «Что вы, батюшки, продам ли я крест? Он меня поит и кормит, и баско водит. Я, глядишь, кого воскрешу! Мне и дают то пятерочку, то десяточку. Вот я со старухой живу и питаюсь этим». – «Ну да что, дедушка, продаси крест?» – «Да ведь как, батюшки, продать-то? Сколько дадите мне?» – «А сколько, дедушко, возьмешь ты-то?» – «Да ведь как, батюшки? Как вам любо, не любо я ниже пятисот креста этого не отдам». Вот эта попы друг на дружку посмотрели и пятьсот рублей эти деньги отдали за крест, сели и поехали. Приехали домой и с дому отправились, где генерал помер.
Приехали в такой-то город, доспросились дом какой номер, какая квартера. Дом № 50, кв. 33. Приходят на кухню, туда, их спрашивает: «Вы оживлять пришли?» – «Точно так, мы оживлять пришли». Их запустили в комнату, где генерал был наряженый. Тогда заперлись в комнату, там их только трое. Один одному и говорит: «Давай крестом!» Один взял крест и взял его шмякнул крестом. Покойник не стает. Один и говорит: «Ты неладно колотишь, дай я снова колону». Вот, как снова колонул, так еле со столов не уронили, а родитель не стает. Вот третий опять поп говорит: «Дай-ко я свистну, дак он у меня скочит». Третий так его ударил, что череп с него сшиб. Потом они тут напугались, сронились над столом. Захватят – беда, никуда не уйдешь. Оживить не оживили, а наказовать наказовались. Вот друг дружку, надо, стали друг дружке толковать. Один поп и говорит: «Вот что, давай сделаем условие, чтобы никто три часа к ему не ходил». Вот они так сделали: вышли на куфню, сейчас генеральше: «Вы через три часа только идите туда в горницу, а пока не ходите». Три часа время много. Помаленьку, понемногу надо утенуть из города. Вот лошадей наняли и тягу из города. А уж на ихние деньги старичок Осип кабачок открыл. Преспокойно, как старушка померла, себе водочку поторговывал. Вот эти попики и едут. Едут, увидали, что вывеска старика Осипа на кабачке. Один поп посмотрел: «Ух, здесь Оська торгует вином! Ишь на наши деньги как хапит!» Один поп и говорит: «Он за наши деньги хапит, пойдем убьем его». А два попа: «А как мы его убъем? Поедем мимо!» – «Нет, нельзя, надо убить его».
Слезли с тарантаса, ямщик вернул коней и уехал. Раньше кабаки ставнями закрывались. Старичок все ставни закрыл, – попасть к нему нельзя. Вот один поп: «Я попаду». Сейчас перелез через забор и к окошку. Взял полено, разбил это окно и полез туда, полез, а старичок-от, не будь глуп, сейчас туда, взял топор и бац его по голове. Этому попу делать нечего. Взял за косы, затащил в кабак и бросил за бочку-сороковку. Вот там два попа стоят, межу собой и толкуют: «Что же как долго он старичонко убивает?! Поди-ка», – посылает другого, – «вам вдвоем сподручнее – скорее убьете». Другой поп туда через забор. Приходит к окну, опять таким образом влезывает, как и тот. Старичок опять ударил его обухом, свернулся и тот. Взял за косы, вытащил в окно, опять за бочку бросил. Потом третий поп стоит, ждет, долго дожидается. Сам себе и говорит: «Что за черт? Неужели двое убить его не могут? Наверно, помирились, вино пьют там. Надо итти и мне».
Вот третий поп через забор, и тот туда. Опять к окну подошел и полез. И опять таким способом старик по лбу обухом ударил и убил. Вытащил этого попа за косы и повалил в передней угол на лавку. Этот поп лежит. А у Осипа был такой человек, вроде как звали его Васильем. День ходил куски собирал, а к ночи в кабачок к Осипу. Пришел этот Василий ночевать. Вот Осип и говорит: «Ой, ты, Василий, Василий! Чего вчера не пришел? Какой-то был не знаю – поп, не знаю – монах, вино прилил и меня прибил». Вот этот Василий и говорит: «Вот, дядя Осип, давай его потоплю!» Вот Василий взял монаха на плечо и понес в озеро топить. Взял на дорогу себе бутылочку водочки себе в карман и пошел, преспокойно. Дошел до озера. Принес этого попа. Бац только в прорубь, утопил да сам и смотрит,– не выходит ли где. Посидит, посидит да стаканчик и выпьет. Как посидел до вечера, стало холодновато. И отправился опять к старику Осипу. А уж старик Осип, не будь глуп, повалил опять этого попа на эту же лавку.
Васька приходит к Осипу, отворяет двери и спрашивает у дяди Осипа: «Что, дядя Осип, что поп пришел, или нет?» Осип говорит этому Василию: «Еще пуще стал хуже, пришел сердитее». – «Да что? Кажется, я его топил да посмотрел в прорубь, не выходит ли оттуда. Ну ладно, дядя Осип, давай я потоплю да подольше посижу,– четвертную водки дашь». Вот взял попа на плечо, а четвертную под пазуху. Донес его до озера. Опять таким же манером в прорубь бац туда, только пузырьки пошли. Вот ладно, и сидит. Сидит, стаканчик выпьет да в прорубь поглядит–не выходит ли оттуда поп. Как просидел суточки, стало светать. На свету посмотрел на все стороны – не видать попа. Значит, без отрыжки готово! Опять преспокойно пошел к старику Осипу в кабачок.
Приходит в кабак и спрашивает у дяди Осипа. «Что же, дядя Осип, пришел ли поп?» А Осип ему на ответ: «Да что, Василий! Пришел еще сердитее, меня почти прибил и вина больше выпил». Василий не видел, что в углу лежит третий поп. «Давай полведра вина. Значит, я этого попа снесу, значит, без отрыжки, не придет. Два дня просижу». Осип дал полведра. Он взял полведра, попа на плечо и к озеру. Вот принес к озеру, бац его в прорубь, только пузыри пошли. Стоит кверху ногам березой. Сидит себе Василий, покуривает да водочку попивает. Вот он суточки сидит, другие сидит, попа все нет, не выходит из озера, значит, утопил уж! И на другие сутки сидит, досидел до свету. А дело это было против воскресения. Церковка была у озера, как стало светать, сторож, действительно, звонил. Надо заутреню служить. Оделся и пошел бережком. Вот Василий увидел этого попа, что поп идет. Скочил да и за попом драла и туда. «Ах, ты черт косматой! Я тебя три раза топил, а ты все выходишь». Поп испугался: «Что ты? Что ты! За что меня так?» Этот Василий: «Эх! За что ты у Осипа старика вино все припил и его прибил?! Я тебя прямо утоплю». Никаким богам не мог молиться поп, схватил Василий его за косы и понес в прорубь. Донес до проруби, взял за ноги: «Кайся грехами!» Попу не охота умирать. Взял за ноги и бац его туда, только пузырьки пошли. Утопил, посидел и отправился к старику Осипу в кабачок. Пришел и спрашивает: «Ну, что, дядюшка Осип? Не приходил поп?» – «Нет, батюшка, не приходил». – «Ну, значит, я его утопил». Сторож, действительно, звонил, а все попа нету. «Что за черт?! Попа все нету! Пойду домой, к попу схожу». Пришел и спрашивает: «Где, матушка, батюшко?» – «Да батюшко ушел в церковь».– «Да как же, матушка, ушел в церковь? Я бы увидел, – трезвонить стал?» – «Да, и верно, в церкву пришел туда». Сторож обратно вернулся в церковь, посмотрел – в церкви нету. Стали попа искать, поискать – найти не знают где. Тем и кончилось. Я там тоже был, сказки сказывал. Кто слушал, тот скушал, а кто сказал, тот слизал.
