Поэтические опыты аскета
Санкт-Петербург, 1997 г.
Святитель Игнатий, епископ Кавказский (в миру - Дмитрий Александрович Брянчанинов) не носил вериг, не стоял на столпе, не затворялся в Затворе, не уходил в пустынь, неизвестно при жизни его ни одного чуда, он не имел видений, ему не являлись Богоматерь или святые, он не исцелял больных. По крайней мере, если это и было в жизни святого, то осталось сокрытым. Тем не менее святитель Игнатий - один из величайших русских святых, и не будет преувеличением сказать, что вся его жизнь, подвиги, труды и писания являются великим чудом, происшедшим в 19 веке в России, Святитель Игнатий - одна из самых необычных, глубоких и таинственных фигур в русской культуре.
Действительно, жизнь святителя Игнатия представляет собой какую-то притягательную тайну: образ святителя-аскета никак не определяется ни его происхождением или образованием, не выводится из влияния среды или духа века,- скорее противоречит всем этим факторам. Игнатий прожил свою жизнь вопреки времени.
Главным подвигом святителя Игнатия стало возрождение православного богомыслия и аскетики, подвиг духовного писательства.
Большая часть сочинений была написана святителем Игнатием в период настоятельства в Сергиевой пустыни (1833-1857). Они составили первые 3 тома "Аскетических опытов", Весьма плодотворным оказался и период епископства на Северном Кавказе (1857-1861), к которому относится создание годичного цикла проповедей, объединенных под названием "Аскетическая проповедь", большой книга "Приношение современному монашеству", которая представляет свод правил внешней и внутренней иноческой жизни, а также слов, посвященных проблемам духовной жизни: "О различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу", "О видении духов", "О спасении и христианском совершенстве".
В последний период жизни в Николо-Бабаевском монастыре на покое святитель Игнатий занимался редактированием и подготовкой всех своих произведений для собрания сочинений, изданного в 4-х томах в 1865-1867 гг. известным петербургским книгопродавцем-издателем И.И.Глазуновым, бывшим глубоким почитателем святителя-аскета. Это "авторизированное" собрание (с прибавлением "Отечника") стало каноническим корпусом сочинений Игнатия, выдержавшим несколько изданий (последний раз - в издательстве "Правило веры" в 1993 г.).
Как духовный писатель святитель Игнатий представляет собой уникальное явление. Не обладая формальным богословским образованием, он явил в своих сочинениях учение Православной Церкви глубже и чище, нежели бакалавры и профессора богословия того времени. "Они - воспитанники академий, а я - воспитанник монастыря",- писал святитель Игнатий. Он разделял "изучавших христианство по букве" и "деятельное изучение" христианства.
Святитель Игнатий был в первую очередь и прежде всего аскет, а потом уже духовный писатель. Его нельзя назвать "богословом" в академическом смысле этого слова, если понимать богословие как умствование о божественных предметах, он почти не касается догматических вопросов, его не занимают сочинения христианских апофатиков, он редко обращается к отцам-догматистам. Святитель Игнатий является богословом в том смысле, о котором говорили древние подвижники: "Богослов тот, кто молится". Святителя-инока привлекают не рассуждения о Боге, а пребывание в Боге через исполнение заповедей. Его любимые наставники - отцы палестинских и египетских пустынь: Антоний Великий, Макарии Великий, Авва Дорофей и др. "Пимены Твои, Твои Сисои и Макарии производили на меня чудное впечатление",- писал Игнатий в "Плаче моем". Из русских духовных писателей Игнатий особенно почитал и советовал читать преп. Нила Сорского, св. Тихона Задонского, преп. Серафима Саровского (тогда еще не прославленного), архиепископа Никифора Астраханского (Феодокиса), Задонского затворника Георгия, в схиме - Стратоника. Писания самого святителя Игнатия стали также в этот ряд и еще в прошлом веке почитались как писания "отца Церкви". Архимандрит Антоний (Бочков) самого святителя Игнатия сравнивает с Нилом Сорским: "После преподобного Нила Сорского прошли века, мы остались без умственного кормчего, и Господь воздвиг в наше время Богоносного отца, любителя и почитателя учения преподобного Нила" (из письма схимонахине Марии (Шаховой) от 1 мая 1867 г. - ОР ИРЛИ АН РФ).
"От избытка бо сердца глаголют уста" (Мф. 12, 34),- сказал Спаситель. Сочинения святителя Игнатия являются плодом не столько собственно литературных занятий, сколько выражением избытка живого аскетического опыта его сердца, проверенного учением святых отцов, "целожизненным подвигом" (выражение игумена Марка Лозинского). Собрание своих сочинений святитель Игнатий знаменательно назвал "Аскетические опыты". Для Святителя Игнатия главным искусством является аскетика - искусство духовной жизни, искусство созидания самого себя. Понятие аскетики - ключевое во всей деятельности святителя Игнатия, которую он называет "искусством искусств и наукой наук".
В светской культуре существует непонимание, и даже предубеждение против этого понятия, под которым чаще всего понимают т.н. "умерщвление плоти". Дело обстоит иначе. Человек представляет собой клубок страстей, человек находится в плену у своих страстей. Вопрос в том, кто кем управляет: человек страстями или страсти человеком. В переводе с греческого "аскео" - означает "управляю". Аскетика - это искусство управления собой, умение владеть собой, в частности, подчинять тело своей воле, а не подчиняться его прихотям и похотям. Аскет - тот, кто подчинил тело - душе, а душу - заповедям Христовым. Аскетика - путь освобождения от страстей, путь духовного освобождения.
Об этом размышлял Ф.М.Достоевский в поучениях старца Зосимы: "Провозгласил мир свободу, в последнее время особенно, и что же видим в этой свободе ихней: одно рабство и самоубийство!... Понимая свободу как приумножение и скорое утоление потребностей, искажают природу свою, ибо зарождают в себе много бессмысленных и глупых желаний, привычек и нелепейших выдумок. Живут лишь для зависти друг к другу, для плотоугодия и чванства... Спрашиваю я вас: свободен ли такой человек? Я знал одного "борца за идею", который сам рассказывал мне, что, когда лишили его в тюрьме табаку, то он до того был измучен лишением сим, что чуть не пошел и не предал свою "идею", чтобы только дали ему табаку. А ведь этакой говорит: "За человечество бороться иду". Ну куда такой пойдет и на что способен? На скорый поступок разве, а долго не вытерпит. И не дивно, что вместо свободы впали в рабство...".
К своим сочинениям святитель Игнатий относился необыкновенно серьезно, особое внимание уделял их литературной отделке. Образцом в этом смысле для него всегда служил А.С.Пушкин, с которым он был лично знаком: "Мне очень нравился метод Пушкина... он беспощадно вымарывал в своих сочинениях излишние слова и выражения сколько-нибудь натянутые, тяжелые, неестественные,.. Его сочинения получили необыкновенную чистоту слога и ясность смысла... Смею сказать, что и я стараюсь держаться этого правила" (Письма Игнатия Брянчанинова... к Антонию Бочкову... -М., 1875. -С.29). В книгах святителя-писателя поражает высокое словесное мастерство, свободное владение словом, ясность и легкость слога, неповторимый авторский стиль, что делает даже его наставления монахам явлением художественной литературы.
Святитель Игнатий может считаться создателем своей особой системы "эстетических воззрений", которую выразил прежде всего в философском диалоге "Христианский пастырь и христианский художник" (написан специально для композитора М.И.Глинки по его просьбе). В нем святитель Игнатий с горечью констатирует, что объектом изображения искусства является прежде всего - зло: "Большая часть талантов стремилась изобразить в роскоши страсти человеческие. Изображено певцами, изображено живописцами, изображено музыкою зло во всевозможном разнообразии. Талант человеческий во всей своей силе и несчастной красоте развился в изображении зла...". Положительная эстетическая идея святителя Игнатия состоит в том, что "истинный талант, познав, что Существенно-Изящное один Бог, должен извергнуть из сердца все страсти, устранить из ума всякое лжеучение, стяжать для ума Евангельский образ мыслей, а для сердца Евангельские ощущения". "Чтобы мыслить, чувствовать и выражаться духовно, надо доставить духовность и уму, и сердцу, и самому телу. Недостаточно воображать добро или иметь о добре правильное понятие: должно вселить его в себя, проникнуться им".
Святителю Игнатию принадлежит ряд тонких духовных характеристик известных литературных произведений: трагедий Расина, "Подражания Христу" Фомы Кемпийского, "Евгения Онегина" А.С.Пушкина, "Героя нашего времени" М.Ю.Лермонтова, "Выбранных мест из переписки с друзьями" Н.В.Гоголя. Последнее, по замечанию Игнатия, "издает из себя и свет и тьму. Религиозные его понятия неопределенны, движутся по направлению сердечного вдохновения неясного, безотчетного, душевного, а не духовного." (Соколов Л. Епископ Игнатий. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. -Ч.2., прил,-Киев.,1915.-С121.)
Пытаясь воплотить свою программу "изображения добра", святитель Игнатий написал повесть "Иосиф. Священная повесть, заимствованная из Книги Бытия", героя которой противопоставил т.н. "лишним людям": Онегину и Печорину. "Желаем, чтоб... многие из последователей Печорина обратились в последователей Иосифа",- писал Игнатий в "Предисловии" к повести.
В Сергиевской пустыни были созданы в высшей степени своеобразные по жанру духовные сочинения: "Древо пред окнами кельи", "Дума на берегу моря", "Кладбище", "Роса", "Сети миродержца", "Размышления при захождении солнца", "Чаша Христова" и др. Это небольшие религиозно-поэтические размышления и созерцания, всегда отталкивающиеся от конкретного впечатления (как правило, указывается место и время написания), и восходящие к богомыслию, откровению христианских истин и догматов. Они восходят, с одной стороны, к библейским псалмам, некоторые являются в прямом смысле вариациями на темы псалмов, а с другой стороны,- к "покаянным плачам" Ефрема Сирина, Андрея Критского, Иоанна Дамаскина. Среди жанров русской литературы ХIХ века к "размышлениям" Игнатия ближе всего т.н. "стихотворения в прозе". Действительно, "стихи в прозе" Игнатия исполнены неподдельным поэтическим вдохновением, являются достоянием не только духовной словесности, но и в целом русской классической литературы.
Но кроме "стихотворений в прозе" известно, что Игнатий писал и собственно стихи.
До сих пор стихи святителя Игнатия не становились предметом изучения и как корпус не издавались.
Сейчас известно четыре стихотворения, написанных святителем Игнатием. Два из них публиковались: "Убили сердце" - Сергеем Нилусом в книге "Святыня под спудом" (Сергиев Посад, 1911- С.11-12), "Совет душе моей" - игуменом Марком (Лозинским) в выпуске "Богословских трудов" (Московская Духовная Академия, 1971.-№б). Два других стихотворения публикуются впервые. Они находятся в рукописном сборнике художественных произведений Игнатия, составленном им самим собственноручно и хранящемся в Рукописном отделе Императорской Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге (ныне - РНБ).
Четыре стихотворения Игнатия очень разные, что говорит о том, что писались они, судя по всему, от случая к случаю. Своих стихов Игнатий не публиковал при жизни. Предназначались они, по-видимому, только "для келейного употребления". Стихи обнаруживают близость к романтической традиции русской культуры первой половины прошлого века.
Это не удивительно, если вспомнить, что еще в период учебы в Инженерном училище, благодаря родственным связям с президентом Академии художеств, директором Императорской Публичной библиотеки А.Н.Олениным святитель Игнатий оказался в центре столичной художественной жизни, познакомился с Гнедичем, Крыловым, Батюшковым, Пушкиным, участвовал в литературных вечерах, замечательно декламировал стихи. Это время стало своего рода литературной школой для будущего духовного писателя,
Стихи святителя Игнатия неразрывно связаны со всем его духовным творчеством и являются своеобразным дополнением аскетических творений Игнатия. В стихах Игнатия мы находим те же мысли и чувствования, что и в "Аскетических опытах". Они показывают, что для Игнатия воистину аскетика была не сухими заповедями, теоретической схемой, но живой жизнью сердца, от избытка которого глаголили его поэтические уста.
Одно стихотворение - "К земному страннику" - датировано 15 декабря 1848 года. Судя по тому, что в этой рукописной тетради прослеживается хронологический принцип расположения, можно предположить, что помещенное рядом с ним стихотворение "Жалоба" написано также в это время, а "Совет душе моей" несколько ранее. Стихотворение "Убили сердце" автор не включил в эту тетрадь.
Для первых двух стихотворений характерен мотив разочарования, жалобы, ухода от "ценностей" этого мира. "Убили сердце..." (название, видимо, дано С.Нилусом) написано с явной аллюзией на "скорбные строфы" Овидия. Стихотворение "Жалоба" восходит к традиции русской романтической поэзии. Чтобы понять эти произведения, нужно знать, сколь скорбным было подчас настоятельство Игнатия в Сергиевой пустыни. Основанная на усадебной земле царицы Анны Иоанновны на берегу Финского залива среди усадеб петербургской знати, пустынь оказалась на перекрестке придворных интриг, великосветских страстей, Настоятелю Игнатию приходилось испытывать частые вмешательства светских лиц в духовные дела, клевету, даже доносы Государю. Сам он в письме архимандриту Антонию (Бочкову) писал: "Я переживал в Сергеевой пустыни ту эпоху, во время которой неверие и наглое насилие, назвавшись Православием, сокрушали нашу изветшавшую церковную иерархию, насмехались и издевались над всем священным". (Письма Игнатия Брянчанинова... к Антонию Бочкову... -М., 1875. -С.Зб). В другом месте Игнатий вспоминал: "Негостеприимно приняла меня обитель - Сергеева пустыня... Здесь поднялись и зашипели зависть, злоречие, клевета, здесь я подвергся тяжким, продолжительным, унизительным наказаниям, без суда, без малейшего исследования, как бессловесное животное, как истукан бесчувственный; здесь я увидел врагов, дышащих непримиримою злобою и жаждою погибели моей...". Столь сильные скорби сергиевский настоятель излил в своих исповедальных стихах.
Стихотворения "Совет душе моей" и "К земному страннику" обращены к своему внутреннему человеку. Они являются прямым продолжением его "стихов в прозе". Их главной темой является то, что архимандрит Антоний (Бочков) в одном из писем назвал "поэзией покаяния". Для адекватности и полноты восприятия необходимо учитывать, что многие слова и образы в этих стихах (такие как "сердце", "плач", "пустыня", "странник") кроме поэтического имеют еще и совершенно точный аскетический смысл: "сердце" - средоточие духовной, прежде всего молитвенной жизни человека, "плач" - покаяние о своих грехах, приводящее в состояние умиления и т.д.
Поэтические опыты для Игнатия никогда не были в прямом смысле литературным творчеством. Они являются продолжением его "аскетических опытов". Поэтому при некоторых литературных шероховатостях мы все же ощущаем главное - абсолютную духовную точность смысла, удивительную ясность и чистоту мысли, высокий молитвенный настрой стихов поэта-аскета. До конца аскетический смысл этих стихов можно понять, только познакомившись с собственно аскетическими сочинениями святителя Игнатия, с надеждой на что мы и предлагаем эту первую публикацию корпуса его стихов.
