Вологодская икона
В Вологодском музее хранится икона того же новгородского круга Спас в силах XV века из Цареконстантиновской церкви. Живопись этого произведения так же плотна и конкретна, моделировка форм уверенна и энергична. Подобно излюбленному в Новгороде типу средника деисусного чина Спас на престоле у вологодского Спаса в силах престол написан очень отчетливо, плотными красками, он активно выступает на фоне мандорлы. Но тем не менее этот «престольный» Спас окружен «силами» — чинами небесной иерархии, в чем уже проявляется влияние среднерусской иконографии. В колорите иконы с преобладанием холодных тонов словно отразилось свинцовое северное небо, каким оно бывает в зимнюю пору.
Несколько особое место в собрании Вологодского музея занимает икона Свв. Козьма и Дамиан конца XIV века из вологодской церкви Воскресения. Атрибуция памятника затрудняется плохой сохранностью красочного слоя, но все же основные черты иконографии и стиля читаются достаточно ясно. Весьма характерен колорит произведения, где ведущую роль играют прямые сопоставления киновари и голубца. Привлекает внимание темный коричневый санкирь «личного письма». Именно этот санкирь, типичный для Пскова, заставил некоторых исследователей отнести икону к псковской школе.
Конечно, миграция памятников в истории русского искусства имела место нередко. Но, как правило, она была исторически обусловлена административной или церковной подчиненностью, культурой традиций, экономическими или политическими интересами. Однако сколько-нибудь заметных культурно-экономических или политических связей с Исковым в истории Вологды не отмечается. Анализ стиля иконы Свв. Козьма и Дамиан также дает основания сомневаться в ее псковском происхождении. Так, для псковской художественной традиции отнюдь не характерно непосредственное сопоставление яркого голубца и открытой киновари. Композиционное решение иконы носит спокойный, уравновешенный характер. Эти особенности скорее указывают на ростово-суздальскую школу живописи. Что же касается коричневатого санкиря, то эта черта присуща целому ряду ростово-суздальских памятников XIV века.
Ростово-суздальской иконе оказаться в Вологде было гораздо проще: как остров морем, она со всех сторон была окружена ростовскими землями. Более того, в XIV веке при поддержке великих князей московских ростовцы начали закрепляться и в самой Вологде. Новый посад, возникший на противоположном, левом, берегу реки, был заселен преимущественно выходцами из ростовских земель, где они со временем поставили и храмы во имя своих, ростовских, святых — Леонтия Ростовского, «ярославских чудотворцев» Федора, Давида и Константина.
В конце XV века в художественной жизни Вологды заметно усиливается влияние Москвы. Замечательным памятником этой эпохи является житийная икона Св. Димитрий Прилуцкий из Спасо-Прилуцкого монастыря.
На рубеже XV—XVI веков в церквах Вологды и ближайшей округе появляются иконы, которые уже трудно без оговорок отнести к ростовской или новгородской школам. В них как бы синтезируются традиции старых художественных центров с новейшими московскими влияниями. Этот «синтез» происходит в своеобразных условиях северного быта с его неспешным и уверенным ритмом, с внешне немудреными, но устойчивыми формами, которые накладывают характерный отпечаток на произведения местных мастеров. Ростовская поэтичность нередко сочетается в них с новгородской конкретностью художественного образа и лаконичностью изобразительных средств. Появление в вологодской иконописи с этого времени устойчивых стилистических и технико-технологических признаков свидетельствует о формировании местного корпуса художественных норм и появлении условий для уверенной преемственности традиций, что позволяет говорить о рождении региональной вологодской школы живописи.
Типичным примером для этого периода развития вологодского искусства является икона Никола Зарайский с 16-ю клеймами из церкви Иоанна Предтечи в Дюдиковой пустыни.
В середине XVI века в произведениях вологодской школы нарастают черты парадности, хотя развитие их и сдерживается традиционной любовью к простоте и лаконичности выражения. В моделировке «личного письма» нередко используются московские «плави», но цветовое решение отличается контрастными сопоставлениями темных коричневых и синих красок с киноварью, светлой охрой и белилами. Особенности вологодской живописи середины XVI столетия отражены в подписной «всемирной» иконе Богоматерь Владимирская с праздниками, 1548/1549 года из Владимирской церкви.
Дальнейшее развитие вологодской живописи идет главным образом по линии усиления повествовательного начала. Появляются иконы с большим количеством клейм, развивается повышенное внимание к технике живописи, к миниатюрной тонкости письма. В колорите все активнее звучат охры и празелень. Прекрасным образцом вологодской живописи второй половины XVI столетия может служить Воскресение с 52 клеймами из Иоанно-Предтеческой церкви Дюдиковой пустыни.
Несколько особое место в истории вологодского искусства второй половины XVI века занимает замечательная икона Воскресение с клеймами из Ильинской церкви 1567/1568 года работы Дионисия Гринкова. Это первое известное нам произведение вологодского иконописца с подписью автора. Миниатюрностью письма икона Дионисия Гринкова близка упомянутому Воскресению из Дюдиковой пустыни, но резко отличается от нее по колориту. Гринков неохотно пользуется темными красками, он избегает сочетания охр и празелени. Основу его колорита составляют чистый светлый голубец, светлые же охры, белила и киноварь. Эти краски создают сияющую светом мажорную гамму, напоминая произведения ростово-суздальской школы XV века.
Впечатление, производимое иконой Дионисия Гринкова, усиливается обрамляющим ее резным по левкасу орнаментом, воспроизводящим узор чеканного оклада. Подобный прием украшения икон был на Севере довольно распространен, но таких памятников сохранилось немного. На нижнем поле иконы по левкасу же вырезана подпись, в которой сообщается имя мастера.
Из дошедших до нас источников второй половины XVI века известны имена и других вологодских мастеров — современников Дионисия Гринкова, занимавшихся иконописанием. В расходных книгах Павло-Обнорского монастыря за 1568—1569 годы содержатся сведения о выплате денег за письмо икон на Вологде Харитону Исакову сыну Пигилеву (Харе Иконнику) и Иасафу Иконнику. На серебряном окладе Евангелия, хранящегося ныне в Государственном Историческом музее, в технике гравировки с цветной эмалью представлен своеобразный иконостас в миниатюре с деисусным, праздничным и пророческим чинами на полях, а в среднике помещен редкий вариант композиции Единородный Сыне; выполнил оклад поп церкви Федора Стратилата на Нижнем посаде Вологды Феодорище, который, судя по его познаниям и навыкам в области иконографии, очевидно, занимался и иконописью.
Политические события конца XVI — начала XVII века тяжело отразились на вологодском искусстве. Хотя художественная жизнь и не прекратилась, но темпы ее развития резко упали. Сильно сократилась численность мастеров, уменьшились заказы. Только к середине XVII столетия иконописное художество Вологды набрало силу для нового расцвета.
