Святитель Питирим.
Когда в Москве было получено известие о мученической кончине блаженного Герасима, то преемником его был поставлен чудовский архимандрит Питирим, известный сколько по благочестию своему и иноческим подвигам, столько же и по образованности и просвещению, в чем не было ему тогда в Москве равных.
Откуда был родом святой Питирим, где пострижен в монашество, когда и кем пострижен в епископы—неизвестно. Избранный на чреду архипастырского служения, в, стране, обуреваемой тяжкими народными несчастьями, Питирим с первых же дней управления обратил внимание на церковное устройство и на водворение общественного порядка, нарушенного враждебными отношениями соседних народов.
Поэтому первым его долгом по прибытию в Усть-Вымь было восстановление дружественных с ними сношении и особенно с вогуличами и с вятской вольницей, к всеобщему негодованию зырян, самовольно поселившихся в пермских пределах по реке Сысоле и Лузе. С этой целью он разослал им увещевательные грамоты и послания, чтобы они не воевали и не грабили зырян, всегда свято соблюдавших мирные условия и никогда не изменявших ручательству своих правителей. Но что могли значить пастырские послания и убеждения для необузданных, своевольных людей и грубых язычников? Они не только не имели никакого успеха, но еще и обнаружили слабость материальных сил у правителей Перми и возбудили в грабителях надежду на безнаказанность. Вогуличи и вятчане во время правления Питирима почти не переставали тревожить зырян своими хищническими набегами.
Асыко, пользуясь раздорами русских князей за великокняжеский престол, страшно зорил христианские селения, грабил имения и убивал народ, который уже и не думал защищаться и сберегать свои хозяйства, спасаясь бегством в леса.
Питирим, ревностный блюститель паствы и неутомимый в попечениях о ее, благе, употреблял всевозможные средства для того, чтобы по крайней мере несколько ослабить зло и облегчить тягость народного бедствия. Он не щадил для этого ни своих, ни монастырских запасов и имения.
Так как Асыка, уверенный в безнаказанности, делался все более и более дерзким и стал простирать свои разбои и грабежи далее пределов Перми, причиняя немало вреда русским жителям Двинской области, новгородские владельцы земель на Ваге и Двине Василий Своеземцев и Михаил Яковль в 3000 человек своей дружины, имея путеводителями зырян, в 1445 году прошли до Урала и захватили множество югры (остяко-вогулы).
Хитрые дикари, усыпив бдительность воевод, обещанием полной покорности, неожиданным нападением поразили было дружину Свсеземцева, но вскоре благоразумными мерами воевод и стойкостью дружины, озлобленной вероломством вогуличей, ватаги были рассеяны и сам свирепый предводитель их Асыка захвачен в плен и узником должен был сопровождать победителей в русскую землю.
Коварный вогулич, покоряясь необходимости, затаил злобу и клялся всеми грозными духами сохранить до смерти дружественные отношения к Перми и не тревожить более христиан. Но эти вынужденные, клятвы и позорный плен еще более усилили в нем чувство ненависти к зырянам. Получив свободу, он отправился на Печору и ждал только удаления новгородцев, чтобы с большей яростью снова начать свои опустошительные набеги.
Блаженный Питирим старался помочь разоренным чем только мог, своими просьбами и убеждениями он добился наконец того, что вятчане вызвали из Перми свою вольницу и обязались впредь не тревожить зырян.
В 1447 году он был вызван великим князем в Москву для составления соборного послания Шемяке, изменившему клятвенным договорам и снова злодействовавшему в Двинской области. Надобно полагать, что эта грамота или послание, отправленное собором к Шемяке, хотя подписано всем тогдашним духовенством, было составлено Питиримом, как более опытным в делах письменности, пользовавшимся особенным уважением великого князя и немало потерпевшим от Шемяки.
Разлученный с паствой и находясь в Москве, блаженный Питирим не переставал заботиться о пасомых: он лично ходатайствовал у великого князя о защите Перми от нападения врагов, но Василий Васильевич, при всем уважении к святителю, при всем желании исполнить его просьбу, мог сделать тогда только то, что сложил подати с пострадавших, а его семейство наделило Питирима разными вкладами и подарками для зырян.
Отпущенный великим князем, святитель поспешил выехать из Москвы в свою далекую епархию, чтобы обрадовать своих пасомых милостями государя. Но нерадостным было его возвращение в Усть-Вымь. С прискорбием он узнал здесь, что во время его отсутствия Асыка изменил своим клятвам и снова, сделав нападение на ближайшие к Печоре зырянские селения, захватил в плен беззащитных жителей и с награбленным имуществом удалился в верховья Печоры. Жители, лишенные крова и имущества, толпами собрались в Усть-Выме, оплакивая потерю кто отца или матери, кто жены и детей.
Блаженный Питирим, вполне сочувствуя постигшему их бедствию, старался утешить их своими отеческими беседами, обнадеживал помощью и милостями великого князя и все, что привез из Москвы, раздал разоренным жителям, чтобы хоть сколько-нибудь облегчить их несчастие.
Среди этих трудов и отеческих забот о пастве святитель в 1448 году снова был вызван в Москву на поставление митрополита русской церкви, которого уже восемь лет не было в Москве по причине смут, произведенных Галичскими князьями, домогавшимися великого княжения. Епископы Ефрем Ростовский, Варлаам Коломенский, Авраамий Суздальский и Питирим Пермский прибыли в Москву, другие прислали грамоты, изъявляя свое согласие на избрание собора. По единодушному желанию всех рязанский епископ Иона был избран и посвящен в митрополиты Московские.
Личное присутствие на этом соборе святителя Питирима, несмотря на отдаленность епархии, показывает то уважение, какое имели к нему современники и великий князь, который не решился без пего приступить к столь важному делу, показывает также ревность самого, святителя и его заботы о пользе Церкви и Отечества. Святитель не ограничился посылкой грамоты, но счел долгом лично явиться на собор.
Великий князь, провожая святителя Питирима в обратный путь, наделяя монастыри и пустыни зырянские богатыми вкладами, не забыл своими милостями и паствы пермской, столько пострадавшей от диких соседей, и снова дал льготы и уменьшил дани с народа. К большой радости зырян и враги их вогуличи после 1448 года около семи лет не тревожили их, так что ревностный пастырь имел теперь полную свободу заняться долгом учительства.
Часто обозревая обширные пределы своей епархии и посещая отдаленные части ее Удору и Печору, чтобы самому видеть, как живут чада его по вере, он с любовью заботился об их просвещении, поучал в домах, проповедывал в храмах, а чаще всего беседовал с народом на открытом поле, громогласно объясняя ему правила веры и благочестия.
Странствуя по Печоре, он, подобно Стефану, преодолевал препятствия, терпел лишения, презирал опасности и свою апостольскую ревность простер до того, что успел обратить в христианство диких вогуличеи, кочевавших в соседстве с крещеными зырянами по притокам Печоры. Но это приобретение новых чад церкви Христовой впоследствии навлекло на Пермь страшные бедствия и стоило жизни самому проповеднику.
С 1448 по 1455 год вогуличи не делали нападений на Пермь. В этот промежуток времени народ благоразумно воспользовался льготами, дарованными ему великим князем. Народ повсеместно благословлял своего владыку, благотворителя и отца и вместе с ним надеялся и думал, что наконец избавился от страшных и жестоких врагов своих вогуличеи. Но ожидания зырян не сбылись.
Слух об обращении к христианству ближайших к Перми вогулов пробудил в Асыке и его приближенных бешеную ярость. Лично негодуя на Питирима, вогуличский князь готовился нанести жестокий удар зырянам, проникнув в самое сердце пермского края— Усть-Вымь, чтобы погубить его отца и заступника—епископа.
Он не спешил с выполнением своего намерения, исподволь запасался средствами к дальнему пути и вел свои приготовления со всевозможной скрытностью. Когда же все было готово, он вдруг созвал всех вогуличских князей с их бродячими ватагами и, вооружив их луками и стрелами, летом 1455 года пустился на плотах вниз по Вычегде, стараясь скорее достигнуть Усть-Выми. Не останавливаясь нигде в пути и задерживая прибрежных жителей, чтобы они не предупредили Питирима, Асыка вскоре доплыл до Усть-Выми и остановился в виду его в десяти верстах от впадения Выми в Вычегду на высоком бору. Здесь он некоторое время ожидал вятскую вольницу, к которой еще с устья Сысолы отправил послов звать ее для грабежа и добычи. Вятчане не замедлили явиться на этот призыв. Соединившись с ними, Асыка искал удобного случая напасть на Усть-Вымь. В Усть-Выми о вогуличах ничего не знали и Питирим готовился провести молебен на мысу близ устья Выми. Поэтому Асыка поспешил пристать именно в то время, когда Питирим выйдет на мыс и займется проповедью. Он велел набросить на плоты срубленные ели и ветвями их накрыть свое войско. В таком виде плоты издали казались плывущими деревьями, подмытыми напором и быстротою реки.
В Усть-Выме в воскресный день старый и малый были в храме. После литургии святитель, клир и народ с крестами и иконами отправились на мыс—обширное поле, образуемое слиянием рек Выми и Вычегды. Духовная процессия, во главе которой шел с животворящим крестом святитель Питирим, с пением священных гимнов достигла предназначенного места и остановилась. Стали молебствовать. Вдруг заметили массы деревьев, которые тянулись на всю длину реки и плыли прямо к мысу. Это не могло быть случайностью или следствием бури и произвело общее смятение.
Тогда святитель, обратившись в ту сторону, где стоял Усть-Вымь, преклонив колена и воздевши руки, помолился Богу, троекратно осенил монастырь, церкви и город знамением святого креста, благословил народ и сказал: «...Братие и чада моя возлюбленныя! Господь Бог восхотел предати мя немилосердным вогуличам на смерть и час отшествия моего от сего временного жития к вечному уже приспе. Аз же готов есть умрети за Господа Бога моего, лучше мне единому умрети, нежели всем вам погибнути. Вам же, чадам моим, оставляю мир и благословение: любите Бога, любите друг друга, любите и врагов своих. Господь спасет вы смертию моею от их гнева и ярости».
Когда толпы вогулов высыпали на берег и устремились к тому месту, где стоял Питирим, народ разбежался кто куда, оставив архипастыря одного. Владыка пермский был варварски замучен Асыкой и святое тело его, изъязвленное и опозоренное наглыми кровопийцами, брошено было на мысу.
«Сице пострадавша,—говорит летопись, — святый Питирим, епископ, устьвымский чудотворец, и добровольно за Христа от безбожных вогулич и вятчан кончину восприя и мзду и венец, от Подвигоположника святительства прием, от Владыки и Спасители Господа нашего Иисуса Христа, Августа в 19 день лета 1455».
Духовные и гражданские власти поспешили послать в Москву известие о случившемся и в продолжении 40 дней, пока не получили ответа из Москвы, тело святителя оставалось в срубе на месте мученической его кончины. Несмотря на знойное время тление не коснулось его.
Когда получен был ответ из Москвы, мощи мученика с великим благоговением и честью были погребены в Устьвымском Благовещенском кафедральном соборе возле его предшественника святителя Герасима.
Еще его современники стали чтить благоговейною памятью день его мученической кончины и обращаться к нему с молитвами, как угоднику Божию. Уже в уставе 1522 года под 19 Августа сказано: «В той же день убиен бысть владыка Питирим пермский от безбожных вогулич».
