Вологда в последние годы Российской империи (начало XX века)
В конце XIX — начале XX века Россия переживала стремительно протекавший экономический
подъем. В значительной мере он был подготовлен и обусловлен в целом успешно проведенными в 1860—1880-е годы либеральными реформами. Эти реформы не только уничтожили крепостное право, но и сильно изменили мотивацию хозяйственной деятельности подданных империи. В новых условиях, к началу XX века, некоторые губернские города России превратились в крупные индустриальные центры. В этих городах появились новые фабрики и заводы, а центральные кварталы в них застраивались большими, многоэтажными зданиями.
Вологды, остававшейся долгое время в стороне от главных торговых путей страны, это коснулось в меньшей степени. Город по-прежнему был застроен по преимуществу одно- и двухэтажными жилыми домами. Его панорама, определявшаяся вертикалями многочисленных церквей с их колокольнями и разноцветными куполами, сверкавшими на солнце и поражавшими приезжих, оставалась в сущности неизменной. Мало, казалось, менялся не только внешний облик города, но и ритм жизни горожан. «Но эта неизменность, — не без основания полагал Питирим Сорокин, часто бывавший в Вологде в 1907-1918 годах, - конечно, только видимая. Жизнь не стоит и постоянно движется... И в Вологде она разрушает одно и созидает другое...».
В течение 1901 — 1902 годов звание «Почетный гражданин города Вологды» было присвоено шести общественным деятелям: действительному статскому советнику (бывшему вологодскому
губернатору) И. Я. Лунину-Борковскому, генерал-лейтенанту В. Н. Зубову, тайному советнику С. В. Рухлову, городскому голове купцу Н. А. Волкову, графу Д. М. Сольскому, министру путей сообщения князю М. И. Хилкову. Значительное число удостоенных звания именно в это время имеет объяснение: после длительных споров наконец положительно решен вопрос о прокладке через Вологду железнодорожной линии Санкт-Петербург—Вятка, о чем в мае 1901 года было обнародовано высочайшее повеление. Присвоение почетного звания стало выражением признательности тем общественным деятелям, которые способствовали решению этого вопроса в пользу Вологды — Зубову, Сольскому, Хилкову. Содействие появлению линии Санкт-Петербург—Вологда—Вятка также отмечалось в качестве особой заслуги, наряду с другими «плодотворными трудами на пользу Вологды», при присвоении звания Лунину-Борковскому и Волкову. Рухлову звание было присвоено «в знак искреннейшей признательности городского общества за особенное сочувственное отношение к важнейшим нуждам города» и за организацию Общества вспомоществования учащимся в Санкт-Петербурге вологжанам.
И Сорокин был прав. В начале XX века Вологда развивалась быстро. «Город увеличивается, заметно улучшается и богатеет», — утверждали справочные издания тех лет. Причем главным 
фактором экономического развития Вологды в то время становится расширение ее железнодорожного узла. «...Поезда стали ходить чаще, расстояние от столицы до Вологды все уменьшалось», — так определил смысл этих перемен писатель Варлам Шаламов. В 1906 году железная дорога связала Вологду с Петербургом, в 1907 — с Вяткой. В 1903—1906 годах в Вологде строятся Главные железнодорожные мастерские. Они стали первым (и тогда единственным) крупным предприятием города с числом работающих около двух тысяч человек. Прочие же промышленные предприятия были по-прежнему невелики. Любопытен порядок, в котором они перечисляются в «Ежегоднике Вологодской губернии на 1912 год»: 2 пивоваренных завода (Первушина - с производством до 85 тысяч ведер в год, Воденко — около 45 тысяч ведер); казенный винный склад; 3 кожевенных завода; 2 скорняжно-меховых; 2 лесопильных; 1 маслобойный (принадлежал Н. А. Волкову — до 75 тысяч пудов льняного масла); 5 кирпичных; 1 свечной; 1 мыловаренный; 2 экипажных; 1 чугунолитейный и слесарно-механический и еще несколько.
Писатель, искусствовед Иван Васильевич Евдокимов (1887—1941) в своем романе, основанном преимущественно на реалиях Вологды, писал:
«... Побаивалась ходить на Зеленый Луг, на Числиху, в Ехаловы Кузнецы благородная публика! Жил тут рабочий люд разного званья: ткачи, мыловары, кожевенники, каменщики, бондари, слесаря, токаря, полотеры, сапожники, железная дорога. Жили грудно, в обхватку, в обнимку. Из окошка в окошко решали дела заводские, любовные, сплетенные. Зимами, раздевши, перебегали друг к другу. В город, на чистую половину, ходили только по большой нужде — на базар да за покупками. И то больше бабы. Покупали нечасто — нечасто и ходили. Рабочие частили в город после Петрова дня продавать на базаре утятню. На Петров день рабочие артелями уходили за двадцать верст к Николе Мокрому за утками, настреливали уток тьму — лучшие стрелки считались — и продавали потом домоседу-горожанину».
Евдокимов И. В. Колокола. Архангельск, 1983. С. 101.
Однако подъем переживали и эти предприятия, о чем, в частности, свидетельствует рост бюджета города: с 214 тысяч рублей в 1905 году до более чем 511 тысяч рублей в 1911 году. Это 
стимулирует пополнение Вологды новыми людьми, численность ее населения растет: с двадцати с небольшим тысяч в конце XIX века она достигает накануне Первой мировой войны 45 тысяч человек. В связи с быстрым ростом численности рабочих-железнодорожников появился новый тип жилого строения — барак с коридорной системой расположения комнат. Правда, их еще было немного.
Вологда по-прежнему оставалась в основном деревянной. Преобладали одноэтажные дома, с огородами, надворными постройками, флигелями. Меньше было двухэтажных домов. К началу XX века сложился оригинальный тип вологодского двухэтажного деревянного дома с крыльцом и балконом над ним. Архитектура наиболее заметных вологодских сооружений — храмов — напоминала то о допетровской русской старине, то о провинциальном воплощении стилей барокко и ампир. Из общего порядка малоэтажной гражданской застройки выделялось, пожалуй, лишь четырехэтажное здание гостиницы «Золотой якорь», считавшееся одной из городских достопримечательностей.
Омнибусы: первый неосуществленный проект общественного транспорта.
Первое предложение, касающееся организации в Вологде общественного транспорта, поступило в адрес гласных городской думы в 1908 году. Крестьянин Тотемского уезда Кузьминов просил разрешения устроить и эксплуатировать пять регулярных омнибусных линий (омнибус — прародитель современного автобуса, его вагон-салон везли по городу лошади).
Против омнибусов решительно выступили извозчики, увидевшие в общественном транспорте сильного конкурента. Не поддержала крестьянина и городская дума. Гласные решили сделать ставку на самый престижный для того времени вид транспорта — электрический трамвай. Принадлежащий муниципалитету трамвай смог бы не только решить транспортную проблему, но и приносить прибыль в бюджет.
Однако центр города, хоть и понемногу, меняет свой облик. В 1903—1904 годах на месте одного из строений гостиного двора на Каменном мосту вырастает гостиница «Эрмитаж». Ее ресторанный зал считался лучшим в Вологде. Здание напротив «Эрмитажа» перестраивается в 1909 году: там
открываются гостиница и ресторан «Пассаж». В 1908 году на Афанасьевской улице (ныне М. И. Ульяновой, 7) был построен дом Страхового общества с большим зрительным залом. На оставшееся предреволюционное десятилетие он поистине стал центром культурной жизни города. Там устраивались концерты, читались лекции. На святках и в конце лета в нем проводились студенческие вечера. После 1917 года здание для своих целей использовало государство: некоторое время здесь размещалась Вологодская губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Позже в здании находились различные учреждения, оно принадлежало Вологодскому политехническому институту, а ныне передано областной библиотеке.
Украшением города стал в начале XX века Пушкинский сад. Он был разбит между Спасо-Всеградским собором и церковью Иоанна Предтечи в Рошенье, на месте перенесенного оттуда сенного рынка. Здесь была оборудована и детская площадка, на которой под руководством воспитателей дети проводили время в играх.
Улицы центральной части города были замощены камнем.
Основным видом городского транспорта являлись извозчики. В 1912 году Вологодская городская дума разработала специальное постановление, в котором излагались обязательные для извозчиков правила обслуживания пассажиров. Извозчиками могли быть лица мужского пола не моложе 17 лет, получившие от полицмейстера справку о благонадежности по особой форме. Каждый извозчик обязан был носить специальную форму с номером, выданным ему в городской управе. Такой же номер прибивался сзади на пролетку.
Быстро росли расходы города на образование. Большинство детей в Вологде получали начальное
образование. Сложнее обстояло дело с образованием средним. Настоятельно необходимо было учреждение в городе второй мужской гимназии, но этот вопрос так и не был разрешен. В 1906 году была открыта вторая женская гимназия, а в 1912 году — третья. В Вологде существовали также два городских училища, школа ремесленных учеников.
Экономический подъем и расширение сферы хозяйственной деятельности вызвали появление специальных учебных заведений. В 1902 году для подготовки техников железнодорожного транспорта было открыто техническое железнодорожное училище. Для него было построено двухэтажное каменное здание вблизи вокзала (ныне Техникумовский переулок, 4). С 1909 года в доме Андреева на Московской улице (ныне Советский проспект) Вологодская городская торговая школа начала подготовку счетоводов и бухгалтеров для торговых и промышленных предприятий. Школа имела три основных класса и один приготовительный. Принимались мальчики в возрасте от 11 до 15 лет. Плата за обучение составляла 25 рублей в год. Как и при всех прочих учебных заведениях 
города, было создано общество вспомоществования нуждающимся учащимся, были учреждены стипендии. В 1910 году открылось Пермяковское ремесленно-техническое училище, под которое было выстроено специальное здание на Большой Архангельской улице (ныне Чернышевского, 73), где сегодня помещается Дом культуры профтехобразования. В ноябре 1912 года был основан Вологодский учительский институт, готовивший учителей для городских, уездных и высших начальных училищ (позже он был преобразован в педагогический институт). В 1911 году в соответствии с одобренным Государственной думой указом создан Вологодский молочно-хозяйственный институт. В 1912 году в Молочном началось строительство зданий института, который был открыт как научно-исследовательское учреждение, а затем преобразован в высшее учебное заведение. Примечательно, что с самого начала женщины допускались к учебе в этом институте наравне с мужчинами. В Вологде имелись две публичные библиотеки: городская и частная.
28 мая 1912 года газета «Северное время» писала: «Благодаря чудной погоде и бывшему в ночь с субботы на воскресенье дождю с грозою, уничтожившему едкую пыль, в воскресенье улицы и бульвары были полны публики, вышедшей из душных квартир подышать свежим воздухом. Вероятно, по той же причине были выпущены на волю и прогуливались на углу Гостинодворской и Пятницкой улиц козы, а у отделения Госбанка — внушительных размеров свинья. Подобная "публика" хоть и уместна, но едва ли допустима в губернском городе».
 |
|
На фотографии 1916 года запечатлены самые значимые для Вологды новостройки конца XIX — начала XX века: водонапорная башня (1899 год), Новый мост (1901 год), видны дымовые трубы над зданием городской электростанции (1904 год), многочисленные столбы линий электропередач и телефона. Часть этих зданий сохранилась. Деревянный Новый мост был разобран в 1927 году и его место занял каменный Октябрьский. Перед строительством снесли церковь Вознесения
|
Ускорение экономического развития региона имело следствием изменение всей банковско-финансовой системы. В дополнение к отделению Государственного банка и Городскому общественному банку в начале XX века в Вологде открываются отделения коммерческих банков. В доме Грачевой на Парадной площади (ныне улица Зосимовская, 3) в 1905 году разместилось отделение Международного банка (с 1909 года банк стал называться Соединенным, или банком «Union»). В двухэтажном доме Гусева на Московской улице открылось отделение Русского для внешней торговли банка. Третий этаж этого здания (ныне Советский проспект, 42) был надстроен уже в советское время; там находился Дом пионеров и школьников, а сейчас — Детский музыкальный театр. В Вологде также функционировало отделение Костромского коммерческого банка. Развернули свою деятельность и агенты Ярославско-Костромского и Нижегородско-Самарского земельных банков, предоставлявших ссуды под залог земли и недвижимости. Так получил распространение институт ипотеки, который должен был сыграть значительную роль в преобразовании деревни. Вологодское общество взаимного кредита, помещавшееся в доме Ульевой на Афанасьевской улице (ныне Дом офицеров), также производило в полном объеме банковские операции с клиентами.
Телефонная станция располагалась на Афанасьевской улице близ Каменного моста (ныне начало улицы М. Ульяновой). К 1905 году число абонентов вологодской телефонной станции выросло до 200, а в 1914 — перевалило за 400. Телефон стал доступен не только высоким губернским и городским чиновникам, но и купцам. Были телефонизированы почти все государственные учреждения, театр, гостиницы, полицейские участки и каланчи. Один из аппаратов установили даже на колокольне Спасо-Всеградского собора, на которой находился наблюдательный пост пожарной охраны. Телефонизировались и крупные магазины, по телефону стали приниматься заказы на покупку товаров.
Абонентная плата за пользование телефоном была значительной. Так, частные лица, проживающие в радиусе двух верст от станции, платили в год 60 рублей. Если расстояние превышало две версты, за каждые сто саженей добавлялись три рубля, однако плата частных лиц не должна была быть больше 75 рублей в год. Для государственных, городских и благотворительных заведений тариф был в два раза меньше.
Потребность в водопроводе и освещении ощущалась в Вологде с давних пор. Обе эти проблемы, одна за другой, были разрешены на исходе XIX — в начале XX века. Вода в реке Вологде,
служившей главным источником водоснабжения города, была крайне неудовлетворительного качества по причине загрязненности. Устройство же водопровода долгое время сдерживалось недостатком средств. В 1895 году городская дума, наконец, приняла решение о строительстве водопровода и ассигновала средства на изыскательские работы. В 1897 году был принят проект, подготовленный инженером М. И. Алтуховым, предполагавший использование для водоснабжения подземных вод. Постройку водопровода в 1898 году вело Общество механических заводов братьев Бромлей (Москва). Подача воды в город началась в январе 1899 года, а в мае того же года вода подавалась горожанам уже в восемь водоразборных будок. В 1899— 1900 годах водопроводной комиссией были приняты выстроенные на берегу реки Вологды у Нового моста водонапорная башня и другие сооружения водопровода.
С 1904 года начала работу городская электростанция. В 1905 году у нее было уже 100 абонентов, а на главных улицах появилось несколько десятков электрических фонарей. Неосвещенными остались лишь окраины города.
В довольно размеренную жизнь вологжан в 1911—1913 годах одно за другим вторгались празднования юбилеев трех значительных событий истории России: полвека отмены крепостного права, сто лет победы над Наполеоном, триста лет династии Романовых. Последний юбилей сопровождался амнистией, коснувшейся и политических ссыльных: срок ссылки им был сокращен на треть.
Между тем политссыльные по-прежнему продолжали играть значительную роль в общественной жизни Вологды. Число ссыльных, находившихся под гласным надзором полиции в губернском центре, колебалось в разное время от нескольких десятков до двухсот человек. В самом начале XX века это были почти исключительно представители интеллигенции, люди высокообразованные. Имена многих из них стали впоследствии широко известны как имена видных политических деятелей или деятелей культуры. В то время в Вологде находились философ Н. А. Бердяев, писатель А. М. Ремизов, историк П. Е. Щеголев. Многие ссыльные социал-демократы работали в статистическом и оценочном бюро земской управы. Попавший в вологодскую ссылку в 1902 году и устроившийся на службу в статистическое бюро будущий академик С. Г. Струмилин вспоминал: «Целый выводок крупных статистиков из бывших и сущих ссыльных ютился в вологодской земской статистике, во главе которой стоял П. П. Румянцев. Его ближайшими помощниками были С. А. Суворов, П. И. Фомин, О. А. Квиткин, Я. Бляхер, Я. В. Принцев и др.». Яркую картину «ссыльной» Вологды нарисовал впоследствии в своих произведениях Ремизов. Он назвал ее «Северными Афинами» и сказал, что «слава о ней гремела во всех уголках России». Именно в Вологде порой круто менялись судьбы ссыльных. И сам Ремизов после Вологды уже не занимался политической деятельностью, всецело отдавшись литературе. Напротив, Б. В. Савинков, сосланный в Вологду как социал-демократ, после побега из ссылки за границу в 1903 году вступил в боевую организацию социалистов-революционеров и вскоре уже занимался подготовкой покушений на министра внутренних дел В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича.
21 февраля 1913 года Вологда торжественно отметила 300-летие Дома Романовых. На Сенной площади (ныне площадь Революции) состоялся парад 198-го Александро-Невского полка, расквартированного в городе. Участие в торжествах приняли также ученики вологодских училищ и гимназий. В храмах города императорской семье возглашали «Многая лета», на улицах звучал гимн «Боже, царя храни». Чтобы народ не напился по столь значительному поводу, в городе была запрещена продажа алкоголя. Городские власти приняли решение переименовать Парадную площадь (ныне сквер имени Кирова у старого здания технического университета) в Романовскую площадь и соорудить на ней памятник императору Николаю И. Этим планам не суждено было реализоваться. 26 февраля 1913 года государь прислал вологодскому губернатора телеграмму следующего содержания: «Сердечно благодарю вологжан, собравшихся на молебствие за здоровье правящей императорской семьи и за выражения мне верноподданнических чувств в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых».
Из «ссыльной» Вологды также берет начало и один из истоков «партии нового типа», столь круто переломившей судьбы России в XX веке. Автору трудов «Судьба России», «Философия неравенства», «Истоки и смысл русского коммунизма» Н. А. Бердяеву именно вологодские наблюдения позволили на страницах другой своей книги — на склоне лет созданного им «Самопознания» — заметить, что в самом начале XX века «Ленин еще не произвел подбора того объединенного твердокаменной идеологией и железной дисциплиной меньшинства, которое должно было подготовить диктатуру». Но тогда, отмечал Бердяев, «человеческий материал этого подбора уже намечался». А. М. Ремизов назвал руководителя группы ссыльных социал-демократов в Вологде А. А. Богданова-Малиновского «заместителем Ленина в России». Действительно, Богданов вел весьма интенсивную переписку с Лениным и редакцией «Искры», на страницах которой регулярно появлялись сообщения из Вологды. Связь поддерживалась через конспиративные адреса. Целая когорта вологодских ссыльных вошла в число делегатов первых партийных съездов, а сам Богданов, как и находившийся в Вологде под негласным надзором П. П. Румянцев, и И. А. Саммер, заведовавший по окончании трехлетнего срока ссылки пенсионным отделом в Вологодском губернском земстве, вскоре стали членами ЦК РСДРП. Делегат трех дореволюционных партийных съездов, вологодский земский статистик О. А. Квиткин стал одним из руководителей советской статистики, но после «вычеркнутой» из анналов истории переписи населения СССР 1937 года был репрессирован. Между прочим, Богданов участвовал в одной из научных экспедиций В. А. Русанова, также ссыльного той поры, по северо-восточным уездам Вологодской губернии. Русанов совершил несколько путешествий, исследуя бассейн реки Печоры. Позже он получил известность как исследователь Арктики... По приглашению Богданова в начале 1902 года в Вологду приехал находившийся под следствием А. В. Луначарский. Вологду ему местом ссылки и определили, хотя первоначально собирались сослать в другой город. Здесь он сочинил пьесу, повесть, много писал по вопросам философии, полемизировал с Бердяевым на философских диспутах, писал заметки о вологодском театре для ярославской газеты «Северный край». Губернское начальство, недовольное активностью поднадзорного, перевело Луначарского в Тотьму.
Известный философ Николай Александрович Бердяев (1874—1948) вспоминал: «... Вологда была в это время (Бердяев был сослан в Вологду в 1900 году. — М. В.) центром ссылки, и на моих глазах через Вологду прошло огромное количество ссыльных, главным образом, социал-демократов, изредка социалистов-революционеров. Ссыльные большей частью направлялись в уездные города Вологодской губернии, иногда в Архангельск, некоторые возвращались из ссылки через Вологду. Я мог делать много наблюдений. Все почти заходили ко мне, в гостиницу "Золотой якорь", где я жил. Были среди ссыльных хорошие, симпатичные люди, все были людьми, верующими в свою идею. Но дышать было трудно в их обществе. Было страшное сужение сознания. Были люди довольно читавшие, но у среднего ссыльного уровень культуры был довольно низкий. То, что интересовало меня, не интересовало большую часть ссыльных. Меня считали индивидуалистом, аристократом и романтиком».
Бердяев Н. Самопознание // Вологда в воспоминаниях и путевых записках: Конец XVIII - начало XX века. Вологда, 1997. С. 333.
В летописи города заметный след оставили и события Первой русской революции, до основания потрясшей Российскую империю в 1905—1907 годах. Роль зачинщиков революционных выступлений здесь сыграли ссыльные, которые неустанно вели пропаганду среди вологжан. Патриархальную жизнь Вологды взбудоражила демонстрация вологодских приказчиков 10 апреля 1905 года. Накануне большинство местных купцов согласилось с требованием приказчиков ограничить рабочий день и прекратить торговлю по воскресеньям. Воскресным утром 10 апреля приказчики, отслужив молебен в Спасо-Всеградском соборе, отправились на главные торговые улицы Вологды — Кирилловскую (ныне — Ленина) и Московскую (ныне начало Советского проспекта), чтобы добиться закрытия работающих магазинов. Часть демонстрантов, к которым присоединились ссыльные, учащиеся и рабочие, пела революционный гимн «Отречемся от старого мира». Шествие постепенно обрастало толпой, не разделявшей лозунгов демонстрантов. Демонстрация достигла здания театра на Парадной площади, и большинство приказчиков разошлись по домам. Революционно настроенная часть демонстрантов организовала митинг в фойе театра, а на улице собралась монархически настроенная толпа. По окончании митинга черносотенцы напали на нескольких его участников.
Из воспоминаний участника революционного движения, партийного и советского деятеля Ивана Ефимовича Ермолаева (1879—1957), во время революции 1905— 1907 годов возглавлявшего в Вологде боевую дружину:
«...Весной 1905 года при помощи А. В. Мальцева был организован нелегальный профессиональный союз приказчиков. Этот союз провел уличную демонстрацию, первую в Вологде, закрывая в воскресенье магазины силою и требуя праздничного отдыха, уменьшения рабочего дня и проч. Эта демонстрация сильно поразила вологжан и послужила к спайке торгово-промышленных рабочих и служащих».
Ермолаев И. Мои воспоминания // Вологда в воспоминаниях и путевых записках: Конец XVIII — начало XX века. Вологда, 1997. С. 346.
Демонстрация дала толчок активизации общественного движения в Вологде. Вскоре после нее за городом прошли маевки. Митингами и распространением листовок было отмечено 9 июля — полугодовщина петербургских событий 9 января («кровавого воскресенья»). Размежевание политических сил ускорилось после издания знаменитого Манифеста Николая II от 17 октября 1905 года. После того как он был обнародован, в Вологде 18 и 19 октября в Народном доме прошли митинги под лозунгом «Долой самодержавие!». На участников одного из митингов снова напали черносотенцы. Ответом на это было создание в городе добровольной милиции под названием «Союз охраны». Городская дума узаконила «Союз» и ассигновала на его вооружение две тысячи рублей. Еще 22 августа дума приняла резолюцию о необходимости полной амнистии для пострадавших по политическим делам и установления всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права, что, безусловно, выходило за пределы ее компетенции и привело к преследованию виновных в принятии этого решения.
Из воспоминаний Л. Д. Александрова: «... Следует заметить, что с внешней стороны город Вологда ужасно консервативен; странствуя по нему целые дни в конце 1906 г., я нашел здесь все по-старому, как было и тридцать лет тому назад: уцелела неприкосновенно не только масса домов, свидетелей моего раннего детства, но даже окраска их, вывески и надписи; только жалкие фонари заменились висячими электрическими, да появилась масса телефонных, телеграфных и иных столбов, в которых ныне можно заблудиться; богатая зелень сильно разрослась, превратив многие улицы в чудные тенистые аллеи, каковы, например, Козле-на, Калачная и др.».
Александров Л. Летние удовольствия вологжан // Вологда в воспоминаниях... С. 295.
В обстановке подъема общественной активности горожан получило развитие рабочее движение. В
декабре 1905 года вологодские железнодорожники приняли участие во всероссийской стачке. 9 декабря в Народном доме состоялся митинг рабочих железнодорожного узла и Главных мастерских. На другой день на митинге в Народном доме было принято решение о проведении забастовки и избран стачечный комитет. После митинга его участники колонной, численностью до 200 человек, пришли на станцию, заняли помещение телеграфа и передали телеграмму по линии железной дороги о начале забастовки на Вологодском узле. На следующий день в Народном доме вновь состоялся митинг, после которого рабочие и служащие с красными флагами отправились к депо и выпустили пары у паровозов, остановив на несколько дней работу крупного железнодорожного узла.
Из письма вице-директора департамента народного просвещения министерства народного просвещения попечителю Санкт-Петербургского учебного округа (1906 год):
«Панихида эта (по казненному П. Шмидту. — Л. П.), на которой присутствовали классные дамы гимназии Панкова и Полевая и 18 воспитанниц, была отслужена без разрешения начальницы гимназии после учебных занятий... Священник Казанский, молодой и неопытный человек, подозрений в политической неблагонадежности до сих пор на себя не навлекал и означенный проступок совершил, по-видимому, лишь в погоне за популярностью, обе же вышеназванные классные дамы известны своими противоправительственными воззрениями».
Государственный исторический архив Ленинградской области. Ф. 139. Оп. 1. Д. 10531. Л. 28-28 об.
В события оказались вовлечены и учебные заведения. Красноречивым свидетельством может служить следующий факт. 9 марта 1906 года в домовой церкви Мариинской женской гимназии была отслужена панихида по «казненному государственному преступнику» Петру Шмидту, возглавившему осенью 1905 года восстание на крейсере Черноморского флота «Очаков». Событие всполошило власти. Летом того же 1906 года в Спасо-Всеградском соборе была отслужена еще одна знаменательная панихида — по убитому правыми террористами депутату Государственной думы М. Я. Герценштейну. Взволнованную речь на ней произнес священник Тихон Шаламов, еще недавно миссионерствовавший на Алеутских островах. Он сказал, что безвременно погибший раб Божий Михаил умер за великое дело служения меньшей братии, многострадального люда крестьянского. Отец писателя Варлама Шаламова искренне считал, что живет во время великого обновления России, и в такое время церковь и ее служители не должны уклоняться от явлений политической жизни. И ему, и его младшему сыну предстояло испить на этом пути горькую чашу...
18 апреля 1906 года состоялась крупная политическая демонстрация в связи с похоронами
политссыльного И. Хейзанашвили (или Хейзенашвили). 1 мая того же года вновь состоялись митинги, и в тот же день произошел погром, во время которого был разгромлен и сожжен Пушкинский народный дом. Стихийное недовольство закрытием городских магазинов крестьян, приехавших в рыночный день в город, было использовано реакционерами и направлено против оппозиционно настроенных к существующему строю рабочих, интеллигенции, учащихся, ссыльных.
События в Вологде 1905—1906 годов нашли отражение и в литературных сочинениях вологжан, придерживавшихся противоположных политических взглядов. Священник-краевед С. А. Непеин обличает реакционеров в брошюре «Адово дно». Не лишенный литературного дара предводитель вологодских черносотенцев, дворянин А. А. Брянчанинов пишет на склоне лет роман «В годину лихолетья», в котором противопоставляет «тихому богобоязненному городу» «шайку гнусных крамольников» — революционеров. Руины Народного дома долго еще будут «украшать» Большой бульвар, восстановление здания начнется лишь перед революцией.
Из воспоминаний краеведа, библиографа, общественного деятеля Анемподиста Александровича Тарутина (1863— 1924):
«Хейзенашвили был рядовой работник революции, но преждевременная смерть молодого бойца вдали от благодатного Юга, в те дни, когда многострадальная страна начинала было переживать медовые месяцы свободы, натолкнула на мысль устроить ему демонстративные похороны. И это удалось сделать с таким успехом, на который организаторы похорон и не рассчитывали. На похороны вышло почти все взрослое население города в количестве не менее 10—12 тысяч человек.
Процессия заняла большую часть бывшей Московской улицы, направляясь от губернской больницы к Введенскому кладбищу. Перейдя Новый мост, толпа выкинула красные флаги. Музыка и хоры попеременно исполняли похоронный марш и революционные песни. На кладбище говорили зажигательные речи. Одни ораторы призывали к беспощадной борьбе, другие трогали до слез...».
Тарутин А. А. К истории революционного движения и политической ссылки в Вологде // Вологда в воспоминаниях... С. 359-360.
И еще одно примечательное событие произошло в Вологде под занавес 1906 года. В декабре из Арестантского исправительного отделения на Большой Архангельской улице бежал один из организаторов Кронштадтского и Свеаборгского восстаний большевик Дмитрий Мануильский. Оказался он там по пути следования ссыльного этапа. Побег был хорошо спланирован: Мануильского на глазах у охраны вынесли из тюремного заведения в багажной корзине. Впрочем, эта история могла бы и забыться, но беглец после Октябрьской революции 1917 года достигнет высоких государственных постов, а с 1944 по 1953 годы будет исполнять обязанности министра иностранных дел Советской Украины.
Последний раз во времена Российской империи звание «Почетный гражданин города Вологды» было присвоено в 1906 году вологодскому губернатору А. А. Лодыженскому. Он стремился в беспокойные 1905—1906 годы не допустить вооруженных столкновений и погромов. 1 мая 1906 года во время беспорядков в городе Лодыженский попытался лично вмешаться в происходившие события, безуспешно призывая собравшихся у Пушкинского народного дома к благоразумию, и был ранен. Вскоре после описанных событий Лодыженский был отправлен в отставку.
Во время Первой русской революции и под ее влиянием, казалось, наметился переход России от самодержавия к конституционной монархии. С 1906 года вологжане вместе с остальной Россией стали участвовать в выборах депутатов Государственной думы.
25 апреля 1910 года местные социал-демократы и ссыльные революционеры на своем подпольном собрании приняли решение достойно встретить приближающийся праздник Первомая. Они издали гектографическим способом несколько экземпляров нелегального журнала под оригинальным названием «Молот». Есть сведения, что особую роль в появлении этого журнала сыграл политссыльный Вячеслав Михайлович Скрябин. Очень скоро он станет товарищем Молотовым. Не исключено, что в основу псевдонима легло название вологодского журнала.
В Вологде избирались трое из семидесяти выборщиков, входивших в состав губернского избирательного собрания. Это примерно соответствовало соотношению численности населения
Вологды и всей остальной губернии. Выборщики же определяли голосованием из своего состава пятерых депутатов Государственной думы. В Вологде депутатом Первой Государственной думы был избран губернский предводитель дворянства, октябрист Н. Н. Андреев; Третьей — протоиерей кафедрального собора Н. Е. Якубов, примкнувший в Думе к фракции правых; Четвертой — сын знаменитого изобретателя A. Ф. Можайского А. А. Можайский, примкнувший в последнем дореволюционном российском парламенте к умеренно правой группе центра. Третья и Четвертая Государственные думы избирались по новому закону, предопределявшему преобладание в них представителей правых партий. Тем не менее, членом Четвертой Государственной думы едва не стал вологодский адвокат, социал-демократ B. Н. Трапезников. Любопытно также, что видным оратором в этой Думе и одним из лидеров фракции правых в ней стал бывший вологодский губернатор А. Н. Хвостов. Ас депутатской скамьи он попал при помощи «святого старца» Г. Е. Распутина в кресло министра внутренних дел, оставаясь в продолжение всей карьеры сатирической мишенью вологодской печати.
Появление представительного учреждения — Государственной думы — ускорило процесс формирования общероссийских политических партий и их отделений в губерниях. В Вологде первой, еще в 1904 году, была создана вологодская группа РСДРП, которую сначала возглавляла О. А. Варенцова, а затем — Н. П. Брюханов (будущий народный комиссар продовольствия РСФСР и нарком финансов СССР). Образованная политссыльными, она сумела вовлечь в свою деятельность рабочих, особенно железнодорожников, приказчиков, учащуюся молодежь. К июню 1905 года эта группа насчитывала в своих рядах уже около 200 человек. Доходили до Вологды и внутрипартийные разногласия между большевиками и меньшевиками. В исторической перспективе в дискуссиях между ними решался вопрос о судьбах России в XX столетии.
21 ноября 1905 года была создана вологодская группа партии «народной свободы» (конституционных демократов — кадетов). Ее возглавил председатель Губернской земской управы В. А. Кудрявый. Одним из руководителей этой группы был также Н. Я. Маслеников, который в начале августа 1906 года участвовал в совещании ЦК партии с представителями губернских комитетов. В том же месяце состоялся первый губернский съезд этой партии. В тот момент кадеты и сочувствующие им занимали ключевые посты в городском самоуправлении и вологодском земстве. После поражения Первой русской революции деятельность кадетской группы и ее комитета почти прекратилась. Перестали функционировать в Вологде и оформившиеся в 1906 году умеренно правые группировки — октябристов и Партии правового порядка.
В феврале 1906 года в Вологде организационно оформилась группа (отдел) Союза русского 
народа. Она возглавлялась вологодским землевладельцем и литератором А. А. Брянчаниновым и женой земского начальника А. И. Карауловой. Члены группы печатали листовки и распространяли их вместе с правыми газетами («Русское знамя», «Земщина» и прочими), устраивали собрания с участием духовенства. Считая, что все зло в патриархальной православной Вологде происходит от политических ссыльных, отдел Союза в январе 1908 года принял решение ходатайствовать перед губернатором А. Н. Хвостовым и городским головой С. М. Яковлевым, чтобы они своей властью удалили ссыльных из губернского города. Если городская дума уклонилась от поддержки инициативы, то губернатор придерживался того же мнения и старался направлять ссыльных в наиболее удаленные уезды.
Завершение потерпевшей поражение Первой русской революции не сопровождалось в Вологде трагическими эксцессами или актами насилия. Правда, прошло несколько судебных процессов. И первый из них состоялся уже в октябре 1907 года. На нем слушалось дело организаторов и участников забастовки на Вологодском железнодорожном узле. Судили бывшего ревизора поездов П. Ф. Немчинова, студента М. М. Равича, железнодорожного техника В. К. Панова, фельдшера Мягкова, которого забастовщики избрали начальником станции, и других, всего одиннадцать человек. Их защищали лучшие вологодские адвокаты, сами большей частью из ссыльных, находившиеся под гласным либо негласным надзором полиции. Большинство подсудимых были оправданы или скрылись от суда. Кстати, были также оправданы или освобождены от наказания и участники вологодского погрома 1 мая 1906 года.
Еще одно свидетельство поражения революции: число ссыльных резко возросло в 1907—1909 годах. Изменился их состав: много учащейся молодежи, ушедшей в революционное движение, много рабочих. Верховная власть продолжала считать Вологду «богоспасаемым градом», а ее воздух — способным исправить поврежденные нравы. И еще одно событие укрепило печальную репутацию Вологды как «подстоличной Сибири»: существовавшее с середины XIX столетия в губернском центре арестантское исправительное отделение в годы реакции было преобразовано во временно-каторжную тюрьму. Резко ужесточился режим изоляции и содержания заключенных. Ограничения в питании по случаю Рождественского поста в 1910 году послужили поводом к массовому протесту заключенных, после чего 72 арестанта были подвергнуты телесным наказаниям. Благодаря прессе эта история стала широко известна в России и за границей. В качестве возмездия 15 апреля 1911 года последовало покушение на вологодского губернского тюремного инспектора во время антракта спектакля в городском театре. Инспектор был ранен, террористке удалось скрыться...
Поражение Первой русской революции привело к заметным переменам в политической жизни не только России, но и одного из ее губернских городов — Вологды. Еще в 1906 году вологодским
губернатором вместо умеренного либерала А. А. Лодыженского был назначен молодой и энергичный А. Н. Хвостов. Беспринципный в выборе средств, он открыто афишировал свои крайне правые взгляды и однажды даже в присутствии царя надел на свой вицмундир значок «Союза русского народа», вызвав тем самым недоумение и раздражение высочайшей особы. Затем на посту городского головы И. Ф. Клушина сменил С. М. Яковлев, а председателем губернской земской управы вместо В. А. Кудрявого стал А. К. Еремеев, которого позже на этом посту заменил А. А. Можайский; первые двое, кстати, избирались членами Государственного Совета, третий — депутатом Государственной думы. Перестановки на верхних этажах губернской и городской власти свидетельствовали о попытках укрепления консервативно-охранительных начал, наступлении реакции. Но была и другая жизнь, которая продолжалась своим чередом, и ей были присущи не только темные тона.
В сентябре 1911 года завершились работы по первому золочению главы и шестиметрового креста самой высокой постройки Вологды — колокольни Софийского собора. Украсить колокольню благородным металлом высшей 96-й пробы было доверено известному московскому золотых дел мастеру Петру Галкину с многочисленными помощниками. За золочение просили ни много ни мало — 5400 рублей — сумму, равную стоимости сразу двух тогдашних автомобилей «Форд». Деньги были собраны всем миром.
События начала века дали начало новым формам общественной жизни. Появились новые газеты. Вологжан уже не удовлетворяли прежние: издававшиеся с 1838 года официальные «Вологодские 
губернские ведомости», выходивший в 1891 — 1906 годах «Вологодский листок объявлений» и освещавшая время от времени жизнь города газета либерально-демократического направления «Северный Край», издававшаяся с 1898 года Г. А. Фальком в Ярославле. С 10 января 1906 года в Вологде начала печататься газета «Северная земля», стоявшая на демократических позициях. 1 мая 1906 года контора и типография «Северной земли» подверглись погрому; в декабре того же года газета постановлением Московской судебной палаты была закрыта, но вместо нее стала выходить новая — «Северная окраина» (1906—1907). Ее направление в изменившихся общественных условиях продолжила еще одна газета -«Север» (1907—1909). В 1908-1909 годах выходила газета либерального направления «Вологодская жизнь». Одновременно выходили и газеты крайне правого направления: в 1907-1910 годах - «Русский Север», в 1912 году — «Северное время».
27 октября 1913 года в Вологде состоялось освящение римско-католического костела Успения Божией Матери (ныне улица Галкинская, 37). Здание начали возводить еще в 1910 году, причем сбор средств на его сооружение производился среди католиков Польши и Прибалтики. Первую службу совершили петербургский декан (каноник, стоящий во главе духовного капитула) Будкевич, архангельский, ярославский и вологодский ксендзы.
В 1909 году начал выходить «Вологодский справочный листок», переименованный в 1911 году в «Вологодский листок». В 1913 году появилась еще одна газета — «Северное эхо». Закрытая вскоре властями, она стала выходить под названием «Эхо». Две эти газеты благополучно просуществовали до Февральской революции, причем «Эхо», вернув себе первоначальное
название, стало органом местной организации кадетской партии. Летом 1918 года обе газеты были закрыты большевиками.
В марте 1908 года было образовано Вологодское общество сельского хозяйства (ВОСХ). Оно ставило своей задачей содействие мелкому сельскохозяйственному производителю и сыграло заметную роль в развитии кооперативного движения в крае. Общество издавало журнал «Северный хозяин».
Отрадным явлением в общественной жизни города и губернии можно назвать образование в 1909 году Вологодского общества изучения Северного края (ВОИСК). Ранее, в первые годы столетия, в Вологде существовало отделение Ярославского естественно-исторического общества, которое, однако, не удовлетворяло потребности изучения природы и истории края. Инициативу создания ВОИСК проявили представители общественности, которых поддержал тогдашний губернатор А. Н. Хвостов. Для реализации программы общества были созданы комиссии: историко-археологическая, естественно-историческая, географо-экономическая, промышленно-экономическая, музейно-библиотечная. В 1911 году при ВОИСК был открыт естественно-исторический и бытовой музей (его также называли Музеем родиноведения), ставший третьим по счету музеем Вологды после Домика Петра I и епархиального древлехранилища. Летом 1915 года к зданию музея на Малой Петровке (ныне улица Пушкинская) была сделана небольшая пристройка. Это позволило привести в систему расположение музейных коллекций и составить экспозицию из четырех отделов: естественно-исторического (природы), этнографического, 
историко-археологического и промышленно-экономического. Общество организовывало экспедиции по Вологодской губернии, экскурсии, лекции, научные доклады, вызывавшие большой общественный интерес. Были созданы отделения ВОИСК в отдаленных уездных городах — Тотьме, Великом Устюге, Усть-Сысольске. В обществе состояли как действительные члены, так и члены-корреспонденты, проживавшие за пределами Вологды. В структуру общества также входили члены-учредители и почетные члены. К числу последних относились: один из основателей и председателей правления общества губернатор А. Н. Хвостов, чиновник и краевед И. М. Шемигонов, известный геолог и палеонтолог профессор В. П. Амалицкий. Позже число почетных членов расширилось и включило среди прочих известного историка, великого князя Николая Михайловича. В 1914-1917 годах ежегодно издавались «Известия ВОИСК», вышло четыре номера.
С 1906 года существовал Северный кружок любителей изящных искусств (СКЛИИ). Ставя своей целью пропаганду искусства, он организовал в Вологде шесть художественных выставок. С лекциями приглашались известные искусствоведы и художественные критики. В 1914 году по материалам и на средства СКЛИИ Г. К. Лукомский выпустил книгу «Вологда в ее старине», сыгравшую важнейшую роль в осознании художественной ценности архитектурно-исторических памятников города. С 1912 года председателем кружка была Е. И. Волкова, дочь городского головы. В том же году открылась художественная школа. С начала 1910-х годов стал создаваться Вологодский художественный музей, размещавшийся в одной из комнат здания Дворянского собрания.
В октябре 1913 года по улицам Вологды впервые в истории города проехал грузовой автомобиль, принадлежавший частному лицу. С началом Первой мировой войны машина была выкуплена государством и направлена на передовую. В 1915 году в Вологде насчитывалось четыре легковых автомобиля разных марок.
По-прежнему одной из главных достопримечательностей города оставался театр. «Наш театр, — отмечал его историк Н. С. Полянский, - сыграл заметную и благодарную роль в общей культурно-просветительной работе города и в развитии художественных запросов и вкусов публики. В среде
 |
|
Здание, в котором с 1809 года располагалась губернская больница (Советский проспект, 59). С момента своего образования больница играла огромную роль в жизни Вологды. Первоначально больница находилась в ведении Приказа общественного призрения, а с 1870 года — губернского земства. В начале XX столетия больница принимала около 2000 человек в год. В 1912 году здесь был открыт первый в губернии рентгеновский кабинет
|
Приезжали с гастролями и знаменитые певцы. Так, в апреле 1914 года в Вологде с успехом прошли концерты Надежды Плевицкой. Однако часто приезжали певцы, давно потерявшие голос, вызывавшие саркастические отзывы вологодской публики.
Зрительный зал театра использовался не только для представлений.Так, когда в августе 1916 года в Вологду в очередной раз приехал П. А. Сорокин, чтобы прочитать лекцию «Кризис семьи», только зал городского театра смог вместить желающих послушать уже ставшего знаменитым ученого.
Вот образец рекламы кино тех дней:
«В "Рекорде" идет большая (1075 метров длины) великолепная в постановке и фотографии картина "В водовороте жизни". В течение трех отделений сеанса публика с возрастающим интересом смотрит сильную жизненную драму: цельность впечатления от которой, при отсутствии других картин, не нарушается».
Впрочем, о цельности впечатления заботились мало: в одном сеансе за «сильной драмой» «Шопен встречается с Жорж-Занд» следовали комические фильмы «Фатальная ошибка» и «Модница». Сверх программы показывали хронику — «Похороны Льва Николаевича Толстого».
Вологодский справочный листок. 1910. 19 декабря.
Особо следует сказать о Пушкинском народном доме. Идея его учреждения возникла в 1894 году в Вологодском библиотечном обществе. В 1899 году оно было преобразовано в общество
«Помощь», в котором было создано несколько отделений: попечительства бесплатной библиотеки, народных чтений, народных развлечений, Пушкинских образовательных чтений, по постройке собственного здания общества. Несколько лет шел сбор пожертвований, была получена ссуда от губернского земства и субсидия от министерства финансов. Выбор места строительства пал на участок Большого бульвара (ныне этот дом № 2 по Октябрьской улице занимает Театр для детей и молодежи). Руководил строительством заведующий строительным попечительством общества «Помощь» Д. А. Ильин, автором проекта был уроженец Вологды, московский архитектор Г. И. Попов. Народный дом открыт 10 октября 1904 года. В нем располагалась библиотека с читальным залом, в зрительном зале устраивались спектакли, концерты, лекции. В 1905 году, например, с лекцией о рабочем движении здесь выступал лидер партии кадетов П. Н. Милюков. Здесь же стали проходить собрания и митинги, приобретавшие все более революционный характер. В конце концов Народный дом стал жертвой острых политических столкновений, дело кончилось погромом...
Питирим Сорокин на страницах вологодской газеты «Эхо» в июле 1914 года писал:
«Кто следил за вологодской жизнью в течение зимы, тот с глубоким удовлетворением, вероятно, видел растущую культурную организованность рабочих, выразившуюся, помимо всего, в создании общества "Просвещение". Всякий историк культуры знает, что рост самоорганизации и самоуправления есть лучшее доказательство культурного прогресса... Но у нас, должно быть, почва не подходяща для таких дорогих цветков, как "культура и самоуправление ". Чуть только пустят они свои ростки — глядишь, "попечительный садовник" подрывает их корни, опасаясь: как бы из них не выросли страшные пугала —революция и социализм... Обществам просвещения и образования весьма редко в России выпадает благоволение, и в Вологде общество "Просвещение " уже получило первый удар ... там был произведен обыск и, кроме того, ряд других обысков. Приходится опасаться: как бы его совсем не прикрыли...».
Эхо. 1914. 13 июля.
XX век принес с собою величайшие достижения в науке и технике. Если XIX век называли «веком пара», то XX - «веком электричества». Именно электричество открыло путь к «самому массовому искусству» — кино. Первый кинотеатр в Вологде был открыт в 1908 году. Он назывался «Модерн» и располагался в здании нынешнего ресторана «Север». В марте 1910 года это здание сильно пострадало от пожара. По рассказу потомков хозяина дома, вологодского купца И. И. Гусева, сдавшего второй этаж под кинематограф мадам Двороковской, пожар был страшным. Огромное пламя, вылетавшее из окон всех этажей, не удавалось погасить пожарным, прибывшим из всех трех частей города. Тогда губернатор дал распо¬ряжение выслать на помощь пожарным две роты 198-го Александро-Невского полка. Солдаты оцепили всю прилегающую территорию. Пожар был потушен лишь на третий день.
В апреле 1914 года, на первой неделе после Пасхи, в здании театра пела знаменитая Надежда Плевицкая. Из газетных объявлений можно было узнать, что в концерте принимали участие артисты балета Мария Д'Арто и Эдмунд Плевицкий. Аккомпанировал же маститый А. Зарема, автор многих песен и романсов, в том числе так часто певшейся в широких русских застольях песни «Шумел, горел пожар московский». В концертах Плевицкой репертуар танцоров был далек от классики, и, по замечанию репортера «Вологодского листка», они вложили «массу изящества в исполнение пресловутого танго». Рецензент «Вологодского листка» назвал голос певицы «резким, грубоватым, далеким от того, чтобы чаровать и пленять слух. Тогда, может быть, истолкование, передача исполняемого чаруют, пленяют? Да, здесь у Плевицкой есть "свое" — это именно картинность и образность передачи. Из незначительной песенки Плевицкая создает интересную, красивую вещь, почти шедевр. А потом эта виртуозная, филигранная отделка деталей. Во всем этом сквозит уже большой талант, талант, созидающий какую-то новую, неведомую доселе художественную ценность. Здесь надо искать разгадку успеха Плевицкой ... Несмотря на высокие цены местам, число желающих послушать певицу далеко превысило количество билетов».
Вологодский листок. 1914. 17 апреля.
Впрочем, город не остался без кинематографа. К тому времени уже существовал кинотеатр «Аполло», считавшийся лучшим в Вологде. Его открытие состоялось в 1909 году в доме Пермякова на Гостинодворской площади (стоял на месте современного здания № 1 по улице Мира). В левом фойе полуразрушенного Пушкинского народного дома работал кинотеатр «Ренессанс», получивший после открытия на Александровской улице (ныне улица Лермонтова) «Нового Ренессанса» название «Старый Ренессанс». В 1910 году в доме Шрамма на Кирилловской улице был открыт кинотеатр «Рекорд». Любопытно, что кинотеатр здесь сохранился и по сей день (это кинотеатр «Салют» на улице Ленина, 14), хотя здание было расширено в 1930-е годы. Располагался этот кинотеатр напротив духовной семинарии и семинарского храма Кирилла Белозерского. Вероятно, именно поэтому, как вспоминал на склоне лет глава Совнаркома, а позже министр иностранных дел СССР В. М. Молотов, против открытия электротеатра возражал правящий вологодский архиерей — преосвященный Никон. В устных воспоминаниях одного из большевистских вождей, побывавшего в вологодской ссылке, этот эпизод всплыл не случайно. В «Рекорде» двадцатилетний Молотов (он тогда еще носил свою настоящую фамилию Скрябин), будучи музыкантом-скрипачом, сопровождал киносеансы игрой на мандолине.
31 октября 1914 года вологодская газета «Эхо» сообщала:
«Несколько дней тому назад из местной гимназии устроили побег на театр военных действий для поступления в сестры милосердия три гимназистки шестого класса, которые по особому уговору скрылись из гимназии совершенно незаметным образом. Побег их был обнаружен только по истечении суток, о чем было сообщено полиции для немедленных розысков. Беглицам удалось доехать до Москвы, где их и задержали до особого распоряжения. О препровождении их обратно ведутся переговоры».
Любопытными явлениями «нового искусства» в Вологде были два особых кинотеатра. Один, называвшийся «Идея», был плавучим, и помещался в стоявшей на реке Вологде специально оборудованной барже. Летом он отправлялся в дальний путь по рекам Вологде, Сухоне, Северо-Двинской и Мариинской водным системам, везде встречая большой интерес публики. Другой
назывался «Вокзал-Тироль» и помещался около Пятницкого пруда (ныне засыпанного, на его месте — стадион педагогического университета на Ленинградской улице). У зрителей возникала иллюзия движения в вагоне, а на экране демонстрировались живописные виды тех мест, мимо которых будто бы проезжали «пассажиры».
Еще одной примечательной стороной общественной жизни Вологды было то, что почти каждое новое поколение «отцов города» стремилось воздвигнуть в каком-либо престижном месте фонтан. В то время, о котором идет речь, фонтаном был украшен Александровский сад. Вероятно, он был первым в истории города и служил постоянным объектом насмешек. «Автор-художник сего украшения был очень скромный человек, и имя его совершенно неизвестно широкой публике. Поэтому лаврами и восхищением публики безраздельно пользуется городская управа, по адресу которой и раздаются восторженные отзывы горожан», — иронизировал фельетонист «Вологодского листка» в 1911 году.
В январе 1914 года в Вологде было создано культурно-просветительное общество «Просвещение». В него входило более двухсот человек, по преимуществу рабочих разных производств и разных профессий. Общество занималось организацией лекций, экскурсий; при обществе была библиотека. В правлении общества преобладали социал-демократы.
Тесная связь общества «Просвещение» с социал-демократами постоянно вызывала у властей и полиции подозрения в политической неблагонадежности, которые имели определенные основания. В начале июня 1914 года были проведены обыски как в самом обществе, так и на квартирах у ряда лиц, в том числе у находившейся в вологодской ссылке сестры В. И. Ленина М. И. Ульяновой. Последняя за хранение нелегальной литературы была приговорена к аресту при полицейской части сроком на месяц.
Тихая жизнь провинциального города начала меняться в конце лета 1914 года. Началась Первая мировая война, которая повлекла за собой Февральскую революцию, а затем большевистский переворот и братоубийственную Гражданскую войну. Тогда, в августе 1914 года, вологжанам (как, впрочем, и всем подданным Российской империи) еше неведомо было, что они стоят в самом начале этого скорбного пути. Но прежняя безмятежность уже ушла из жизни города надолго.
В вологодских газетах основным объектом насмешек вместо городской управы стал кайзер Вильгельм. Печатаются длинные списки убитых и раненых, фотографии бедствий войны. Вологжа-не уходят на ее фронты, с которых не всем им суждено вернуться. Интернируются подданные враждебных держав. В городе появляются пленные немцы, беженцы, перемещенные сюда жители оккупированных и прифронтовых территорий. Новые люди приносят новые нравы... Жизнь города непоправимо меняется.
И еще одна перемена: сухой закон. Водки, вина в продаже нет. Тема новогодних фельетонов: где добыть шампанское? Рестораны и винные погреба превращаются в кафе-закусочные. Впрочем, с продовольствием тоже не все в порядке: начались перебои в снабжении города сахаром и мукой. По-прежнему весело звучит мотив частушки, но грустны ее слова:
Нет ни сахару, ни чаю,
Нет ни пива, ни вина.
Я тепере понимаю,
Што с Германией война.
Новое, невиданное доселе явление: длинные очереди за продовольствием, прозванные сахарными и мучными «хвостами».
Весной 1916 года фельетонист «Вологодского листка» осмеивает новую, вдруг открывшуюся слабость некоторых вологжан:
«Ко всем тайным и явным обывательским болезням ныне прибавилась новая и чрезвычайно опасная — "сахарный зуд". Ее симптомы: беспокойство, возбужденность, раздражительность. Где-то в мозгах настойчиво зудит: "Купи, купи сахару", — и вот человек срывается с места и бежит за ним в лавочку. Сегодня, завтра и вечная забота — "купи сахару"... Этих несчастных "страдальцев " изо дня в день можно видеть в "хвостах" у магазинов или бегающими от одного магазина к другому...».
Вологодский листок. 1916. 3 мая.Пока над этим еще смеялись...
Война разорвала давно сложившиеся торговые связи. У частных торговцев запасы продуктов иссякли. Порядочный резерв сахара оставался в коммерческом отделе Вологодского общества сельского хозяйства. Он продавался через общество потребительской кооперации «Вологжанин». В силу данного обстоятельства число членов потребительского общества резко увеличилось, вырос и его финансовый оборот. В июле 1916 года потребление сахара было жестко нормировано: 600 граммов в месяц на человека. Сахар теперь стал распределяться только через кооперативы, но всем жителям города и по установленным твердым ценам. Вводилась карточная система, вводилась всерьез и надолго...
18 ноября 1914 года собравшиеся на внеочередное заседание гласные Вологодской городской думы рассмотрели вопрос об увековечении имен вологжан, «павших за веру, царя и Отечество». Гласные приняли решение установить во всех храмах Вологды памятные доски с именами вологжан, погибших на фронтах Первой мировой войны. А на территории Богородского кладбища (оно располагалось при нынешнем кафедральном соборе около Горбатого моста) было решено устроить специальный участок для воинских захоронений.
Война изменила социальный состав горожан. Многие рабочие городских предприятий ушли на фронт, их места заняли пришедшие из деревень крестьяне. Рабочие Главных железнодорожных мастерских были военизированы. Почти все ссыльные социал-демократы покинули Вологду ввиду окончания срока ссылки. Из прибывших вновь политссыльных особенно примечательна фигура члена РСДРП Ш. 3. Элиавы, поскольку именно ему довелось стать первым председателем Вологодского Совета и одним из организаторов Советской власти в городе и губернии.
В Рождество 1915 года на передовых позициях русской армии под местечком Б. (так
населенный пункт назван в документах) появился молодой солдат. Он рассказал, что зовут его Александром и родился он в деревне Погарь под Вологдой, что при отступлении отстал от своей части и попросил зачислить его в новый полк. В ночь с 12 на 13 января русские войска получили приказ перейти в наступление и занять господствующую над местностью высоту. Первым поднялся в атаку вологодский солдат. Вражеские окопы были взяты. На поле боя санитарами был найден смертельно раненый герой. Вскоре обнаружилось, что погибший солдат... женского пола. В кармане шинели были найдены документы на имя крестьянки деревни Погарь Вологодского уезда Александры Паничевой.
Через несколько месяцев командир стрелкового полка, в котором произошел этот случай, прислал вологодскому губернатору Георгиевский крест 4-й степени, которым была посмертно награждена Александра Паничева. Награда была вручена родным мужественной вологжанки. Ныне через место, где стояла деревня Погарь, проложена улица Дальняя.
Ухудшение условий жизни, затруднения с продовольствием и другие невзгоды военного времени вызвали ряд забастовок на предприятиях города. Авторитет власти падал. Патриотический энтузиазм граждан ослабевал под воздействием военных поражений, жертв, лишений и слухов об измене в правящих кругах. Росли антивоенные настроения. Совершалось неслыханное никогда прежде: трехсотлетняя династия Романовых теряла доверие народа. Известие из столицы о падении старой власти было воспринято вологжанами как долгожданное и неизбежное событие...
В номере от 4 июня 1917 года газета «Северное эхо» сообщала:
«Третьего дня у вокзала собралась толпа солдат человек в 200, пред которыми выступил проезжавший мимо матрос Балтийского флота, призывавший солдат не подчиняться Временному правительству, прекратить войну и больше не ходить на фронт.
Против большевика-матроса, заявившего, что он едет "прожегандировать в деревню для поднятия ее против войны", выступил один из местных интеллигентов, которому удалось быстро опровергнуть большевика-оратора. Солдаты разошлись при явном несочувствии к большевику».
