Сказки Вологодского края
Неизвестный автор - "Как поп работников морил"
Вот в некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в каком живем мы, жил один мужик. У него было три сына – два умных, а третий дурак. Жили очень бедно. Отец посылает сыновей: «Идите хоть один в работники: дома делать нечего!» Сыновья собрались: ни тому – ни другому неохота итти в работники. Перетолковали: сдумали жребий кинуть – кому итти в работники. Кинули жребий, досталось большаку-брату итти в работники. Большак-брат справился и отправился в путь-дорожку. Поступил в работники к попу. Тот его ничем почти не кормил, проморил зиму. Ушел большак. На другой год отправился к попу средний брат и тоже чуть с голоду не помер. Настала очередь меньшому брату итти – Ивану-дураку. Вот он снарядился и отправился в дорогу. Вышел – навстречу подает поп ему. «Далеко ли, добрый человек, идешь?», – спрашивает поп. – «Иду себе места искать!» – говорит. – «Ну, наймись ко мне в работники!» – «Найми!», – говорит.– «Сколько дашь?» – «Сто рублей дам,– говорит, – за зиму!» – «Ну, а сто рублей дашь, я и жить стану!» – говорит. – «Ну, станешь, дак садись в сани и поедем ко мне!» Сели в сани и поехали к попу. Приехали к попу. Поп чаем напоил, ужином накормил. – «Ложись спать! – говорит, – утром ехать за сеном». Утром поп будит полночи работника: «Вставай, надо ехать!» Сам чаю напился, отзавтракал, а работника не кормит на дорогу. Работник запряг пару лошадей. – «Ну, садись, батько! Поедем», – говорит. Сели и поехали. Выехали за поле. «Батько, – говорит,– я веревки забыл! Нечем сено завязать». «Экой ты чудак! Еще хорошо скоро спомнили! Беги, я подожду!» Иван-дурак прибежал к попадье. «Матка, давай скорей белорыбник и бутылку вина! Поп велел дать!» Попадья сейчас подала. Работник побежал. – «На веревки, батько! Теперь есть чем сено вязать». Верст сорок проехали. Наклали оне возы, завязали. Поехали домой – сумерилось, а еще верст сорок ехать домой. Иван-дурак на возу выпивает из бутылки и белорыбником закусывает. Поп и говорит Ивану-дураку: «Ваня, гляди. Есть дорога направо, как бы туда лошадь не сбрела. А я дремлю». – «Ладно, батька, поезжай! Я усмотрю эту дорогу». Ваня едет и смотрит эту дорогу. Увидел эту дорогу, скочил с воза и отвел лошадь в сторону по той дороге, по кой не надо было ехать. Проехали они по этой дороге верст пятнадцать. Потом поп проснулся. Осмотрел место и видит, что в сторону едут неладно. «Ваня, ведь мы неладно едем!» – «А я, – говорит, – почем знаю – ладно или неладно! Ведь ты впереди едешь, а я за тобой». – «Экой, Ваня! Как я наказывал, что посмотри, дорога направо будет, а ты и заехал!» – «Ишь, сам впереди, а я и заехал!» – «Ну, стало быть, Ваня, делать нечего! Надо ехать по этой дороге. Должна быть тут деревня недалеко, нужно нам в ней ночевать». Так поехали дальше продолжать. Приезжают они в одну деревню. Поп посылает работника: «Пойди, просись ночевать вот у такого-то мужика!» Работник побежал к дверям. Видит, двери заперты. Сейчас большуха вышла, двери отворила. Работник вошел и просит хозяина. «Пусти нас, пожалуйста, с попом ночевать!»– «Милости просим, говорит, ночуйте!» – «Да, пожалуйста, я вас прошу, попа ужином не кормите: накормите, он еще горазже сшалеет. Примолвите так, а садить не садите боле, а если посадите, так не взышивайте, если сшалевать будет!» – «Ну, ладно!» Работник лошадей выпряг, поставил к возам. Вошли в избу, разделись поп и работник – «Поужинать ли не хотите ли, батюшка?» Поп на ответ ничего не подает, а работник свернулся да и за стол. Работник отужинал, как ему надо, а попу сесть неловко, только примолвили, а больше не садят, а есть хочется. Так работник отужинал, полез на полати, а поп за ним. Работник захрапел, а попу не спится. Работника тычет под бока: «Работник, ведь я есть хочу!» – «Ох, мать твою, косматый леший! Садили тебя есть, не садился. Ведь не дома, где попадья за руки садит. Поди, я видел у большухи горшок каши стоит, пойди ешь!» Поп сошел с полатей, разыскал горшок в сошке. – «Работник! – говорит, – чем я буду кашу есть? Ложки мне не найти», – говорит. – «А ты, черт косматый, навязался! Есть ему дал, и то спокою не дает! Засучи руки и ешь так!» Поп загнел туды руки и ожег; а там не каша была, а вар. Вот он и забегал с горшком опять: «Работник, ведь мне руки не вынять!» Работник и говорит: «Ишь, лешего косматого навязало на меня! Всю ночь спокоя не даешь со своей кашей!» Была месячная, значит. «Вон, – говорит, – у порога точило лежит, брякни горшком об него и вынешь руки-то!» Этот поп разбежался– да как хряснет об это точило. А это лежало не точило, а хозяин лысой спал. Поп об его лысину и ударил. Хозяин завопил, а поп скочил да из избы вон: испугался. Тогда все хозяева скочили за огнем. Хозяи кричит чего-то, работник кричит: «Куды поп девался?» Не знаю, что и делалось здесь. Хозяева за работника: «Зачем старика убили?» А работник за хозяев: «Куды попа дели? Давайте попа! А нет, сейчас схожу к десятскому: «Деревню собери! Где хотите, попа давайте!». Потом хозяева одумались: «Куды поп девался?»– «Давайте, – говорит работник, – триста рублей, все дело замну, а нет, к десятскому пойду!» Хозяева мялись, мялись, дали триста рублей. – «Только не сказывай, что случилось!» Так работник запряг лошадей и поехал с сеном домой. Попа нет, значит. Проезжает деревню, стоит поп у пелевнюшки, стоит из угла выглядывает, видит, что работник едет с сеном. Поп и спрашивает: «Аль ты, Ваня, едешь-то?» – «Я, говорит, косматый плут! Ужо в остроге будешь сидеть! Убил хозяина!» – «Неужели его до смерти я, Ваня, убил?» – «Да быть до смерти! Сейчас ладят за урядником ехать, протокол составлять». – «Не можешь ли, Ваня, как-нибудь этого дела замять?»– «Триста рублей давай, дак замну, а нет, дак в остроге сидеть будешь!» Так поп согласился триста рублей работнику заплатить, только бы замять это дело. Работник вернулся в деревню, постоял за углом, постоял немножко и идет взад. – «Поезжай, батька! Теперь ничего не будет! Поедем взад!» Приехали домой. Поп сделался такой добрый; стал работников жалеть. Как сам садится чай пить, так и работника садит. Ваня прожил зиму, семьсот рублей денег получил заместо сотни. Приходит домой, отцу и говорит: «Вот, тятька, на деньги! Гляди сколько заработал! Не как твои два умные сына». После этого стали жить-поживать и, добра наживать. И теперь живут хорошо.
