Становление епархиальных семинарий
XVIII столетие было временем рождения системы духовных семинарий, ставших основным типом учебных заведений, где готовились кандидаты на священно- и церковнослужение. Отныне духовная семинария повсеместно была важнейшим общеепархиальным делом, требовавшим не только многих средств и постоянного внимания, но и создававшая соответствующий престиж епархии, авторитет ее архипастырям.
Созданию периферийных духовных семинарий предшествовало учреждение в 1680-е годы в Москве греко-славянской Академии. Она была задумана как центр духовного просвещения, призванный дать мощный импульс развитию православного богословия и способный противостоять как католическому, так и протестантскому влиянию. С началом церковной реформы Петра I в Академии возобладало так называемое латинское направление. Она стала именоваться славяно-латинской. Скрытая борьба между греко-славянской и латинской ориентациями в деле церковного обучения являлась отражением противоречий тогдашней “европеизации” России.
В этих условиях стали создаваться специальные школы для подготовки священнослужителей в ряде епархий, в том числе в 1706 году такая школа была открыта митрополитом Иовом в Новгороде. В ее основу была положена идея широкой гуманитарной подготовки будущих пастырей. Предполагалось изучение нескольких языков (славянского, русского, латинского и греческого), что могло открыть в тех исторических условиях верный путь к дальнейшему самообразованию. В новгородской школе стали готовить и учителей для других архиерейских школ.
Постепенно новгородская архиерейская школа стала создавать свои филиалы — “меньшие школы” — на периферии епархии: в Устюжне, Каргополе, Олонце, Оштинском погосте.
Духовный Регламент 1721 года, которым должна была руководствоваться Церковь по реформе Петра I, потребовал от каждого кандидата в священники пройти обучение в архиерейских школах. Он же предписал обязательное создание таковых во всех епархиях. В Регламенте излагался и проект идеального духовного училища: 8-летнее обучение, господство латыни, закрытый тип учебного заведения—“образом монастыря”, обязательность обучения для детей всего духовенства.
Создание системы духовного образования после 1721 года пошло энергичнее. В 1723 году в одной из келий архиерейского дома разместил училище—около 30 человек—холмогорский архиепископ Варнава, сам в прошлом иеромонах-проповедник Духовной Академии в Москве. Через несколько лет (в 1731 г.) его преемник, архиепископ Герман, переименовал училище в славяно-латинскую школу, достроил для него отдельное здание. Однако училище оставалось немногочисленным — 30—50 человек.
В 1724 году состоялось открытие архиерейской школы в Вологде. Однако через год она была закрыта и возобновлена лишь епископом Афанасием в 1729 году, Образцом для нее стало также славяно-латинское направление. Латынь преподавал сам владыка. Училище было немногим больше холмогорского и размещалось на территории архиерейского подворья.
Первая попытка открыть архиерейскую школу в Устюге была предпринята в 1725 году. Обучалось в ней 15 детей духовенства: учили Букварь с толкованиями и грамматику. Однако потом эта школа была временно упразднена в связи с нехваткой средств.
Волна преобразований прокатилась по архиерейским школам в 30-е годы XVIII века: одна за другой они преобразуются в семинарии. А в 1737 году вышел указ Сената, прямо предписывавший повсеместное заведение духовных школ в объеме семинарий, разосланы формы ведомостей об училищах, и установлена периодическая отчетность.
Подобное преобразование в Вологде было проведено еще раньше — в 1730 году владыка Афанасий стал переводить обучение на семинарский уровень. В 1739 г. в Вологодской семинарии было оформлено два отделения: славяно-российское и славяно-латинское. Первое рассматривалось как подготовительное, в котором шло обучение чтению и письму по-российски. Второе состояло из классов грамматики (изучали премудрости латыни) и риторики (изучали стихосложение, учились произносить речи и проповеди на все случаи жизни). Число учащихся выросло до 100 человек.
В 1738 г. была преобразована в семинарию архиерейская школа в Великом Устюге, а в 1739 — в Холмогорах. Эти преобразования предполагали постепенное введение в семинариях высших классов—философского и богословского. Для подготовки соответствующих учителей лучшие воспитанники семинарий посылались для обучения в Московскую духовную академию. В конце 40-х годов открылся философский класс в Архангельской, а в 1751 г.—в Вологодской семинариях. В них на латинском языке изучались диалектика, физика, психология, метафизика. В Устюжской семинарии высших классов не открывалось: обучение завершалось классом пиитики и риторики.
В целом же это был сложный и противоречивый этап становления духовных школ. Ни одна из северных епархий не могла содержать богатые школы, поэтому все семинарии—особенно Архангельская и Устюжская — испытывали большие материальные трудности. Ощущались и крупные недостатки в учебном процессе: ни в народе, ни в среде духовенства не могли представить, для чего будущему православному пастырю нужно много лет учить латынь. Поэтому нередкими были конфликты между учеными преподавателями (чаще всего—приехавшими на Север учеными украинцами, выпускниками киевской академии), традиционно тяготевшими к латинской учености, и местным духовенством.
Одновременно оформившаяся система школ вела к усилению сословной замкнутости русского духовенства, поскольку назначение в клир ставилось отныне в прямую зависимость от получения образования в духовной школе. А учились там исключительно дети духовенства.
Семинарии были единственными на Севере учебными заведениями, в которых квалифицированно давалось систематическое гуманитарное образование. Они, несмотря на схоластику и иные недостатки, безусловно способствовали подъему общей культуры местного духовенства.
