Насон - История города Вологды - Вологда в истории России

ВОЛОГДА В ИСТОРИИ РОССИИ

Статья подготовлена Ф. Я. Коноваловым на основе рукописей вологодских краеведов И. А. Тюрнина и Н. В. Фалина. Рукописи хранятся в ГАВО (Ф. 652. Оп. 1. Д. 32, 34, 36, 40, 41).

Дошедшие до нас финно-угорские названия речек на территории города (Содемка, Шограш, Пудежка, Вологда и др.) позволяют считать, что здесь первоначально обитали неславянские племена. Но имели ли они в районе города поселение или эта территория входила как составная часть в более обширный район обитания одного из финно-угорских племен, выяснить, пока не удалось. Не проясняет ситуацию и гипотеза об основании города новгородцами. В самом древнем из дошедших до нас документов — уставе о церковной дани 1137 г. — о Вологде не упоминается. Или такого поселения в то время еще не существовало, или оно не принадлежало новгородцам, а перешло к ним позднее. Первое документальное известие о Вологде мы находим в договоре Новгорода с князем, датированном 1236 г. Второе упоминание о городе содержится в летописном сообщении о том, что в 1246 г. тверской князь Ярослав вместе с татарами напал на Вологду и имел от ее грабежа «богатую корысть».

Широко распространенная среди краеведов дата — 1147 г. — впервые зафиксирована А. А. Засецким в XVIII в. Ссылаясь на старинную рукопись «Жития св. Герасима», он так излагает события: «Лета 6655 (1147) на Вологду прииде от Киева преподобный Герасим и во имя Пресвятыя Троицы монастырец возгради, от реки Вологды в полуверсте на ручью, зовомом Кайсарове. Рождением бе града Киева постриженник Глушенского монастыря преставися 6686 г. марта в 4 день и положено тело его в церковь, над которым и значится видимая гробница. Пришествие же его к значенному месту приупоминается: яко прииде на великий лес на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади малого Торжку». «Житие св. Герасима» написано около середины XVII в. по указу архиепископа Маркела каким-то Фомой, очевидно монахом, и не известно, на основании каких источников. Исследователей обычно смущают два момента: во-первых, поздняя фиксация события и, во-вторых, противоречивость в описании места «пришествия».

Действительно, между временем прихода Герасима и временем написания «Жития» прошло около 500 лет — срок немалый, и потому следует с осторожностью относиться к содержащимся в «Житии» фактам. Вместе с тем нельзя не видеть и определенных доводов, свидетельствующих в пользу их достоверности: автор называет не только дату основания монастыря, но и точную дату смерти Герасима, последнее свидетельствует о том, что и в XVII в. память о первом монахе «на Вологде» была достаточно прочной и, вероятно, опиралась на документальную основу.

Вполне объяснима и вызывающая часто недоумение фраза с описанием места, куда пришел Герасим: «...яко прииде на великий лес на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади малого Торжку». Поскольку «Житие» писалось в XVII в., Фома, вероятно, использовал современную ему топографию. Фразу поэтому нужно разбить на две части: первая — «яко прииде на великий лес» — относится ко времени прихода Герасима, а вторая — «на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади» — представляет собой относящееся к XVII в. описание той части города, куда пришел Герасим.

Наши суждения в пользу достоверности содержащихся в «Житии» сведений отнюдь не снимают всех вопросов и, главное, не продвигают нас в ответе на основной из них: было ли здесь поселение до прихода Герасима, или он поставил «монастырей,» на совершенно пустых землях? Более точный ответ могли бы дать археологические раскопки. Первые из них проводились в 1947—1957 гг. и позволили лишь констатировать, что «основание города в домонгольский период не вызывает сомнений».

Более поздние раскопки не изменили этого вывода. Таким образом, 1147 г. как дата основания города пока не получил подтверждения археологическими материалами.

Низменные и болотистые берега р. Вологды представляли мало удобных мест для жительства, зато густые леса и болота, окружавшие будущий город, делали эту местность малодоступной, обеспечивая тем самым ее обитателям безопасность от врагов, а обильная рыбой река и почти не тронутые рукой человека лесные пространства давали достаточно средств для жизни. Особую нужду в подобном безопасном месте почувствовало население Верхнего Поволжья после ужасов татарского погрома. Именно в эту местность, о которой уже знали новгородцы, и направились тогда переселенцы с южных окраин новгородской земли (Волока Дамского, Бежецкого края и др.). На берегах р. Вологды возникло несколько поселков, которые и составили упоминавшуюся в новгородских договорных грамотах волость Вологду.

Один из поселков, занимавший наиболее возвышенное место на правом берегу р. Вологды, при изгибе ее, был обнесен валом и деревянным острогом и потому стал называться городом, а близлежащие поселки составили позднее посад. Впрочем, новгородцы не могли рассчитывать на безраздельное обладание Вологдой. К западу от нее находилось Белозерское княжество, принадлежавшее исстари Ростову. Князья ростовские и белозерские были заинтересованы в контроле над водным путем, который шел от Поволжья к Белому морю, а также в Печорский край — сначала по Шексне и Белому озеру, а затем по водоразделу между озерами Белым и Кубенским и далее по р. Сухоне, при слиянии которой с р. Юг был основан ими город Устюг. Последний по своему стратегическому положению был главным оплотом белозерцев в борьбе с Новгородом за господство над северным краем. У князей ростовских и белозерских издревле были вотчинные владения вокруг Кубенского озера. Князь Глеб Васильевич Белозерский положил основание Спасо-Каменному монастырю на острове Кубенского озера. Можно думать, что он не оставил вне круга зрения и близкую к его владениям Вологду, и, вероятно, не без его содействия на левом берегу реки напротив новгородского поселения образовалась ростовская колония, на что указывают появившиеся позднее церкви в честь ростовских святых — Бориса и Глеба, а также Леонтия Ростовского. С вотчинами белозерских князей в бассейнах Шексны, Мологи и Кубенского озера перемежались вотчины родственного им ярославского княжеского рода. Образовавшаяся чересполосица владений, естественно, не могла не вызвать борьбы между Новгородом и поволжскими князьями. Одним из объектов этой борьбы стала Вологда. Первые столкновения, как свидетельствуют документы, происходили уже во второй половинеXIII в. Так, в Договорных грамотах Новгорода с тверским князем Ярославом Ярославовичем 1265 и 1270 гг. настойчиво утверждается полная независимость новгородских волостей, в том числе и Вологды, от власти последнего. Известно также, что в 1273 г. тверской князь Святослав Ярославович вновь напал на новгородские волости (Волок Ламский, Бежецк и Вологду).