Знаменитые люди Вологды

Пузыркин Яков Афанасьевич

Старший лейтенант, родился в селе Дмитриевка Приморского края.

Звание Героя Советского Союза присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года. Место жительства в Череповце.

Весь день 2 мая 1945 года танковая рота, которой командовал старший лейтенант Яков Пузыркин, приводила в порядок вооружение, пополняла запасы горючего, боеприпасов, продовольствия. А сам командир еще и еще раз осматривал машины.
— Не иначе как на парад готовимся,— шутили танкисты.— А что? Берлин взят...

Слыша такие разговоры, тридцатилетний командир роты хмурился. Уж кто-кто, а он за эти военные годы прекрасно научился чувствовать, когда и что тебя ждет.

Боевое крещение старшина Пузыркин получил под Каховкой. Здесь на своем танке встретился с фашистами. Потом не стало этого танка. Отступали в Крым. Затем Таманский полуостров. Воевал в пехоте. Дрался не хуже других. Был ранен. После госпиталя его направили получать новую боевую машину. Так Яков Пузыркин попал в танковую армию генерала П. С. Рыбалко. И вот сейчас переходя от машины к машине, командир роты коротко беседовал с танкистами.
— Никакой самоуспокоенности. Берлин пал, но война не закончилась.

А как ему хотелось, чтобы был уже мир. Но какой мир, если рядом под немецким каблуком находится Чехословакия, если еще огрызается оттуда почти миллионная вражеская группировка.

Временное затишье, срочная заправка необходимым говорили командиру роты, что командование готовится к новой операции. Точно такое же затишье было несколько месяцев назад, после встречи Нового, 1945, года, когда они стояли на Сандомирском плацдарме. Впереди были Висла, Одер. Немецко-фашистское командование держалось за Польшу, как за спасительный щит, приготовив на ее территории глубоко эшелонированные оборонительные рубежи. Третья гвардейская танковая армия тогда тоже стояла на правом крыле и ждала сигнала, чтобы вступить в решающие бои за освобождение стран Восточной Европы. И он последовал. По передовой прокатился грозный гул орудий и минометов. А потом, разрывая снежную пелену, на врага двинулись танки.

Разбитые соединения врага отступали к оборонительной полосе на Пилице. Якову Афанасьевичу вдруг отчетливо припомнился бой за эту маленькую, но быструю польскую речушку. Тогда его рота первой с ходу вырвалась на ее заболоченные берега. Но враг, отступая, взорвал мост. Понтонные части где-то отстали, а сунуться на тяжелых танках в низину рискованно. Что делать?
— Принять вправо, там должна быть переправа,— скомандовал командир роты.

Ночью, действительно, вышли к переправе. Но по ней отступали немецкие части. Пользуясь темнотой, семь советских танков под командованием Пузыркина с группами автоматчиков прорвались на переправу и повели неравный бой с противником.

Несколько раз переправа переходила из рук в руки. Вот уже замолчали четыре советских танка. Да и у остальных кончались боеприпасы. Тогда Пузыркин, приняв смелое решение, отдал команду:
— Спустить танки к реке! Взять батарею!

Ворвавшись в расположение батареи, танкисты открыли из немецких пушек огонь по наседавшему врагу. Когда пришел рассвет, противник затребовал авиацию. Позднее командующий армией генерал-полковник П. С. Рыбалко, осмотрев место боя, лично прибыл в роту.
— Мои черномазые! — восхищаясь геройством и обнимая оставшихся в живых танкистов, говорил он.— Вас бы вместо матери божьей в передний угол ставить, чтобы люди на вас молились...

Потом были бои за Силезский промышленный район. Еще одно ранение. Прифронтовой госпиталь. 15 апреля 1945 года Яков Пузыркин прибыл в часть, а на следующий день вместе с бойцами шестого гвардейского танкового корпуса двинулся на Берлин. Прорвав немецкую оборону, наши машины с ходу форсировали реку Нейсе. Потом — тяжелые кровопролитные бои.

Но вот столица фашистской Германии пала. Командир роты Яков Пузыркин шел от машины к машине и предупреждал экипажи:
— Никакой самоуспокоенности. Война еще не закончилась...

Танкистов подняли по тревоге рано утром 3 мая. Ставя боевую задачу, командир корпуса коротко объяснил:
— Идем на Прагу!

За трое суток совершили бросок почти на полтораста километров. Утром 8 мая за горными перевалами открылись чешские просторы. От дыма и копоти лица танкистов стали черными. Яков Афанасьевич вел свою машину во главе роты и, казалось, этому стремительному движению не будет конца. Командиры докладывали, что в машинах горючего остается всего на несколько часов ходу.

А восставшая Прага ждала. Советские танкисты предпринимают решение — оставить половину машин, а горючее из них перелить.

Снова вперед. С рассветом на горизонте показалась Прага. Рота Пузыркина с ходу прорвалась к городским кварталам и завязала бой. К середине дня советские войска вместе с боевыми дружинами повстанцев очистили столицу Чехословакии от фашистов.

На другой день утром танковая рота Якова Пузыркина покидала Прагу. Весь мир уже праздновал победу над фашизмом, а на чехословацкой земле все еще гремели взрывы. Через два дня и здесь наступила тишина. Враг сложил оружие.
— Так получилось, что и после войны мне нигде не удавалось подолгу жить на одном месте. Ведь я строитель, — говорит Яков Афанасьевич. — А на Вологодчине задержался...

Череповец, этот новый индустриальный город, позвавший меня на работу, стал родным, вырос на моих глазах.