О требованиях, искушении и самоочищении
Закон и обычай всегда определяли по отношению к пастырям целый ряд морально-этических качеств:
— не быть пьяницей, ленивым, клеветником, сварливым, любодейцем, убийцей, вором и обманщиком—именно об этом должно быть записано в свидетельстве от прихожан, с которым приезжал избранный кандидат на рукоположение;
— не использовать свое пастырство в корыстных целях;
— не торговаться с прихожанами по поводу платы за требоисправление;
— всюду вести себя благочинно: скромно одеваться (но чисто и не по-нищенски), не ходить по кабакам, не участвовать в кулачных боях, не ходить простоволосым, предпочитать темную, лучше черную, одежду и т. д.
Местные епископы неустанно дополняли и конкретизировали эти требования. Архиепископ Афанасий (Любимов) особо предостерегал духовенство от пьянства и табакокурения: “...Аще бо язычницы невернии винопийц и табакопийц ненавидят и гнушаются и вельми наказуют, кольми паче нам христианам подобает от проклятого пьянства и шкаредомерзкаго и злосмраднаго та-бакопийства гнушатися и отберегати”.
Любители сверх меры выпить высылались в Холмогоры, к архиерейскому дому, где “смирялись внешним наказанием без пощады”, а порой ссылались на покаяние в монастыри.
Архиепископ Варнава требовал от пастырей всегда являть собою “образ чистого жития”, а его предшественник Сильвестр перечислял: дабы “не держали священники по домам своим зазорных лиц и ловами и стрелянием зверей не забавлялись бы”, “по кабакам священницы дабы не ходили и не заседали” и т. п.
Со временем архипастырские указания священникам становились более тонкими, конкретными, психологически выверенными. Сказывалось то, что архиереи лично объезжали приходы, своими глазами видели повседневные проблемы церковной жизни.
Так вологодский епископ, объезжая в 1898 году приходы Вельского уезда, сделал в дорожном журнале следующие записи.
“Спасская Раменская церковь. Молодому пастырю внушить, чтобы остерегался в деле пастырства сухого педантизма и самонадеянности, а позаботился бы о проникновении и себя и пасомых духом христианской любви, смирения и кротости; при таком направлении пастырства и себя соблюдет от порока самообольщения, каковый уже начинает проглядывать в нем, и в пастве своей предотвратит формальное и легкомысленное отношение к религии, что также замечено мною во время беседы с его паствою в храме. При молитвословиях — и в произнесении слов, и в тоне голоса о. Мальцеву следует избегать неуместного в молодости апломба, а больше держаться простоты и искренности, ничто театральное не должно быть присуще христианскому пастырю. Лучшим примером како подобает правити дело пастырства да послужит ему — старец—родитель его.
Николаевская Олюшинская церковь. Священнику предписать, чтобы никаких изменений в устройстве древнего деревянном храма не допускал и хранил бы его как драгоценный памятник и тип древнего зодчества деревянных православных храмов; изменения, допущенные священником в правом приделе этого храма должны быть устранены и приведены в первобытный вид ...пригласить опытного техника и, по тщательном осмотре, принять меры предосторожности в устройстве печей и дымопроводов от них.
Воскресенская Терминская церковь. Священнику строго предписать, чтобы исправился от небрежения при отправлении богослужений и торопливости в произношении молитвословий. Разъяснить сему иерею, что правильным, внятным и внушительным произношением богослужебных молитвословий он лучше всякой проповеди выполнит свой долг учительства и служения Слову, ибо при этих только условиях глубокопоучительные мысли и святые чувствования, заключающиеся в молитвословиях, будут запечатлеваться па умах и сердцах присутствующих за богослужениями”.
Конечно, действительный облик пастырей не всегда соответствовал идеалам. Архивы консисторий сохранили немало дел, связанных с неблаговидным поведением духовенства. Всегда есть соблазн поддаться впечатлениям, возникающим при их чтении, и представить духовенство погрязшим в пьянстве, драках и конфликтах. Это ложный путь, хотя бы потому, что в архивах откладывались и хранились именно конфликтные дела, и легко впасть в искушение, объявив их нормой.
Между тем сам факт постоянного контроля за моральным обликом, бытовым и общественным поведением духовенства свидетельствует о том, что Церковь непрерывно самоочищалась. Пожалуй, ни одно российское сословие так жестко и публично не контролировалось с этой стороны, как приходское духовенство, ни к одному из них не предъявлялись столь высокие требования.
