Память вологжан о великих усобицах (середина XV века)
С начала XV века Вологда является составной частью Московской Руси. Но не было порядка в 
обширных московских владениях. Вологда в середине XV века пострадала от раздора в княжеском роду — среди боровшихся за верховную власть внуков Дмитрия Донского. Штурмы и разграбления города случались в 1434 и 1450 годах. С одним из этих страшных событий исследователи связывают происхождение, по-видимому, «самой вологодской» легенды, повторявшейся в народе в разных вариантах более 400 лет. Мы имеем в виду легенду о белоризцах — людях в белых «ризах» (одежде). Самая ранняя запись легенды содержится в древнем Житии Димитрия Прилуцкого, составленном в конце XV века. Вот ее пересказ.
Однажды в зимнее время неожиданно подошло к Вологде большое войско и к ночи окружило крепость. Вел войско князь Дмитрий Юрьевич Шемяка. В городе не оказалось ни воевод, ни воинов. Стены города были слабы, мало было людей для обороны от врага. Горожане в страхе ожидали наступления утра. Трое жителей города этой ночью видели одинаковый сон — будто осветился весь город, когда подошел к нему святой покровитель Вологды Димитрий Прилуцкий.
От «убогого дома» (места захоронения неизвестных и погибших насильственной смертью) подошли к нему два белоризца — человека в белых светящихся одеждах. Димитрий и белоризцы помолились о спасении города от гибели и стали укреплять бревнами все четыре городские стены. Когда работа была закончена, белоризцы стали невидимы. Утром с Божьей помощью горожане отбили нападение неприятеля, бросая со стен камни. Войско много дней ходило вокруг Вологды, но не нападало больше и затем отошло к городу Галичу, где многие воины его погибли. Так Бог наказал их за неправую войну на русской христианской земле.
Таков самый ранний из известных нам вариант легенды. Более поздние ее версии изображают двух белоризцев неведомыми бесстрашными витязями, вместе с горожанами или даже в одиночку побеждающими врага и погибающими в бою. На том месте, откуда появились ночью белоризцы (а по другим версиям — там, где они похоронены благодарными горожанами), вологжане в XIX веке построили небольшую часовню и ежегодно отмечали память белоризцев. Этот праздник, проходивший на окраине Вологды, у часовни в урочище Поляна, привлекал множество горожан. Широкие гуляния «на Поляне» происходили каждый раз в Семик — четверг на седьмой неделе после 
Пасхи, и состояли из молебна в часовне и обычных развлечений. Историчность («материальность») существования самих белоризцев, правда, не признавалась церковью: они не были причислены даже к местночтимым святым. Их хотя и называли уважительно «отцами», но, в соответствии с текстом Жития Димитрия Прилуцкого, вспоминали лишь как персонажей чудесного видения, свидетельствующего о заступничестве святого. Несмотря на четкую позицию церкви, в часовне существовало кирпичное надгробие с выложенным на нем крестом, почитавшееся простыми людьми именно как могила белоризцев.
Почитание белоризцев в Вологде — отзвук очень древних обычаев. В рамках яркого сюжета покровительства святого Димитрия обороняющемуся городу в тексте легенды сохранилась память
о существовании в Вологде «убогих домов» — общих могил для людей, умерших «неправильно», без совершения предписываемых церковью таинств. В далекой древности самоубийцы и неизвестные люди, умершие в путешествии, при несчастном случае или при повальной эпидемии, считались «нечистыми» покойниками, тело которых «не принимает мать-земля». Погребение их обычным способом, как полагали, принесет вред живущим — засуху или мор. Их обычно оставляли непогребенными, забрасывая («закладывая» — отсюда именование их «заложивши» покойниками) лишь ветками в каком-либо удаленном месте — в лесу или овраге.
О существовании такого обычая в окрестностях Вологды можно узнать из предания, впервые записанного в 1791 году П. И. Челищевым: «могила» разбойника Аники, на которую все проходящие «бросают что-нибудь из лесу», полностью соответствует древним описаниям последнего пристанища «заложных» покойников. О. Фортунатов в своей заметке «Еще об Анике-воине», напечатанной во втором выпуске сборника «Русский архив» в 1864 году, свидетельствует, что еще в первой половине XIX века могила Аники близ Белозерской дороги за Прилуцким монастырем была известна всем и от большого количества принесенных на нее виц становилась похожей на курган. В течение года эту гору неоднократно сжигали, но ветки вновь приносились проходящими со словами: «Аничка-Аничка, вот тебе вичка». В статье А. Котляревското «Для истории русского народного театра: Аника-воин и смерть», помещенной после статьи Фортунатова в переиздании «Русского архива» в 1886 году, отмечается широкое бытование преданий и популярность народной драмы о борьбе воина со смертью, приводится еше один пример существования обычая принесения веток на могилу легендарного богатыря в Псковской губернии.
Предание об Анике-разбойнике:
«В пяти верстах от города Вологды есть пустое, поросшее не очень большим, но густым лесом место, простирающееся впредь на десять верст, которое тамошними жителями называется Аникиев лес. Обыватели сказывают, что в сем пустом месте в старинные времена жил какой-то Аника-разбойник и грабил по оной дороге прохожих и проезжих, и будто он столь был силен и хитр, что не однажды крестьяне, собравшись многолюдством, не могли его ни живого взять, ни заколоть и ни застрелить, а якобы уже он умерщвлен пришедшею к нему в виде старой женщины смертью; тело же его зарыто в землю в том лесу неподалеку от большой дороги, и на могилу его поныне все прохожие и проезжие бросают что-нибудь из лесу. Обросшая же землей пещера, в коей он жил, и поднесь еще, сказывают, видна...».
П. И. Челищев. Путешествие по Северу России в 1791 г. // Вологда в воспоминаниях и путевых заметках: Конец XVIII — начало XX века. Вологда, 1997. С. 20.
Позже, по мере проникновения христианских обычаев во все сферы жизни общества, «заложных» покойников стали помещать в специально вырытые за городской окраиной ямы, перекрытые кровлей. Ямы засыпали землей раз в год, в Семик, совершив предписываемый церковью обряд отпевания. Над ямой иногда возводилась часовня или даже церковь.
Первое упоминание о таком сооружении, названном «скудельницей», содержится в сообщении о море 1215 года в Новгороде: «поставиша скудельницу и наметаша полну». Обычай сооружать такие «убогие домы», или «божедомки», существовал лишь в крупных городах. Традиционны были и праздники в этот день, уходящие корнями еще в язычество; на гуляньях собиралось множество народу, устраивались увеселения и торговля. В Вятке праздник-«свистопляска» сопровождался свистом, извлекаемым из глиняных игрушек (свист в древних языческих представлениях считался оберегом от нечистой силы). По свидетельствам иностранцев, на поминальном празднике в Семик в Москве XVII века присутствовали даже государь и Патриарх. Погребение в «убогих домах» было запрещено указом Екатерины II от 25 марта 1771 года.
Возвращаясь к сюжету о нападении Шемяки на Вологду, отметим, что легенда повествует не столько о конкретном штурме Вологды, сколько кратко излагает ход войны, длившейся целую четверть века. Город же выстоял лишь в народной памяти — история не знает победы вологжан над Дмитрием Шемякой.
очерки истории города, второе издание,
Вологда,"Древности Севера", 2006
