В этих постройках — русская душа
Что ни город — то норов — говорим мы подчас, не задумываясь, в чем же этот норов выражается. В самом деле, в чем главное отличие Одессы от Ростова, Вильнюса от Ярославля? Вы скажете — на облик города влияет географическое положение, рельеф. Несомненно! Известные архитектурные 
ансамбли, отдельные шедевры зодчества — тоже правильно. Но главное отличие не в этом.
Представьте на минуту, что вы оказались в историческом центре Москвы или Санкт-Петербурга, причем в незнакомой вам части, откуда не видны ни звезды Кремля, ни шпиль Адмиралтейства, ни другие известные ориентиры. Как скоро вы догадаетесь и догадаетесь ли вообще, в Москве вы или в Санкт-Петербурге? Думается, что вопрос чисто риторический. Через несколько минут по характерным особенностям домов, по самой планировке улиц вы поймете, в какую из столиц попали.
Этот пример говорит о том, что лицо города определяет прежде всего рядовая застройка. Для Вологды такой исторически сложившейся городской средой являлись кварталы деревянных домов. Именно они составляли живую ткань городского организма, сейчас разорванную в клочья. Лишь отдельные островки деревянных аборигенов напоминают нам о старой Вологде.
Дерево, деревня... Древность самих слов говорит о традиционности дерева как строительного материала — материала дешевого, имевшегося в изобилии в нашем северном крае, податливого в обработке, способного в умелых руках воплотиться во что угодно — от простых амбаров до диковинных теремов и шатровых храмов. Кажется, что сама душа русская воплотилась в этих постройках! Мастерами-древоделами Вологда никогда не была бедна. Это еще раз показали археологические раскопки, проведенные в 40—50-х годах в районе Ленивой площадки — там сейчас обелиск 800-летия Вологды. В культурном слое XI — XII веков
были обнаружены не только остатки срубов деревянных изб площадью 14—16 кв. метров, но и изделия домашнего обихода из дерева.
Слава мастеров росла. Когда устюжане задумали построить соборную церковь, то пригласили к себе именно вологодского плотника — Алексея Гулынского. Брат его Михаил построил в Вологде храм Вознесения также в конце XV века (примерно на этом месте стоит спортзал общества «Труд»). Церковь так понравилась великому московскому князю Ивану III, что он повелел воздвигнуть под Москвой каменный ее вариант. Сейчас церковь Вознесения в Коломенском — признанный шедевр русского и мирового зодчества.
Последний пример, правда, летописью не подтвержден, но вот достоверный факт. Все знают знаменитый ансамбль в Кижах. Но мало кому известно, что автором (или авторами) его был выходец из вологодских земель, построивший сначала Анхимовскую церковь под Вытегрой. Стилистическое сходство этих памятников убедительно доказано учеными, и частности, крупнейшим исследователем северного деревянного зодчества А. В. Ополовниковым. Анхимовскую церковь уберечь не удалось, она сгорела в 60-х годах, а Кижи — лебединая песня мастера — и по сей день радуют взор.
В основе любого деревянного сооружения — от амбара до шатрового храма —лежит сруб. Сруб по способу соединения между собой бревен может быть двух основных типов. Первый тип «в обло» от слова облый — круглый, когда торцы бревен выступают за плоскости стен. Второй тип «в лапу», при котором угол постройки гладкий.
В городе в раскрытом виде сруб оставляли редко, хотя эти снимки сделаны в Вологде. Сруб обычно обшивали досками дюймовой толщины или тесом, а впоследствии вагонкой, и олифили в два слоя. С течением времени дерево приобретало характерный для старых вологодских домов сероватый оттенок.
А.И. Сазонов, Вологда, 1993
