Вологодская земля в петровских реформах
Последнее двадцатилетие для вологодского обывателя оказалось сравнительно спокойным. Предшествовавшие ему катаклизмы — пожары, неурожаи, эпидемии — забылись в памяти жителей северно-русских городов и деревень. Казалось бы, поводы, нарушавшие привычный темп окружавшей обыденности, скрылись за горизонтом недавней повседневности. И, действительно, городское и сельское население множилось, богатело вологодское купечество, возрастали обороты внутренней и внешней торговли, стабильностью отличались государевы налоги и повинности, осваивались новые хозяйственные территории, развивались крестьянские промыслы. Вологодские крестьяне, оправившись после страшного времени Смуты начала XVII века, жили без особых потрясений. Однако в условиях ведения Северной войны (1700—1721) налоговое бремя русского правительства жесточайшим образом аукнулось представителям северного крестьянства. Ощущались упадок хозяйства, бегство крестьян от подушного налога, заменившего подворный, стремление обывателей скрыться от гнета назойливых властей. Страна жила в очевидном политическом, экономическом и духовном кризисе...
Вологодская земля, находившаяся в относительном отдалении от действительного центра исторических событий, воспринимала происходившее со свойственным провинциальным территориям спокойствием. Однако волей-неволей она оказалась втянутой в орбиту политических и экономических преобразований молодого реформатора. Вологодские пределы сохраняли свое экономическое значение: здесь издавна развивались металлургия, судостроение, многообразные промыслы и ремесла. Строилась новая столица... На возведение крепостей и различных инженерных сооружений требовались людские ресурсы... Создание новой системы рекрутирования в армию внесло заметные изменения в демографическую ситуацию. Оказалось, что первоначальная попытка московских властей в конце XVII века осуществить попытку создания стабильного металлургического производства невдалеке от столицы потерпела неудачу. Поэтому взамен привозного железа из Швеции требовалось наладить выпуск металла где-то внутри государства, поближе к новой столице и театру военных действий. Наличие металла для пушек, ружей и снарядов, равно как и собственного военного и торгового флота, считалось главным показателем могущества среди мировых держав. Осуществление торговли способствовало развитию импорта и экспорта. Однако выход к морским границам отсутствовал, а беломорская торговля и судостроение, близкие вологодскому купечеству, находились в печальном состоянии. Государь огромным трудом, волей и юридическими мерами повернул торговые потоки в западном направлении — от Архангельска к Петербургу. Одним словом, вологодский обыватель был вынужден, хотел он того или нет, включиться в непривычные его повседневности задуманные царем целенаправленные изменения... Вероятно, с этим связаны отдельные приезды государя в границы вологодских пределов в 1692, 1693, 1694, 1702, 1724 годах.
 |
|
Один из первых музеев в Вологде - Дом-музей Петра Первого. Он открыт в 1885 году в доме голландского консула по торговым делам Гутмана, где останавливался император. Петр Первый неоднократно приезжал в Вологду в конце XVII -начале XVIII века. В 1692 году государь проезжал через Вологду на Кубенское озеро, которое он хотел использовать как место для учебного плавания кораблей. Несмотря на невозможность использования озера, Петр Первый приезжал в Вологду еще трижды по пути к Белому морю. В 1722-1724 годах император проследовал через Вологду по пути с олонецких лечебных вод.
|
Отечественные историки, говоря о причинах петровских преобразований, обычно отстаивают точку зрения о влиянии военной ситуации, возникшей в российских пределах в конце XVII — начале XVIII века. Справедливо, что Северная война, продолжавшаяся почти четверть столетия, явилась несомненным стимулом реформирования государства, благодаря военной потребности увеличились темпы экономического строительства, русская промышленность работала на оборонные заказы. Кроме того, военная ситуация первой четверти XVIII века благоприятным образом сказалась на изменении мыслительных процессов городских и сельских обывателей, совсем по-другому ими воспринималась окружавшая действительность, допетровские традиции сменились имперскими новациями...
По мнению вологодского историка П.А. Колесникова, вологодская земля являлась одной из русских территорий, чья роль в осуществлении петровских реформ, особенно на начальной их стадии, была наиболее значима.
С 1704 года Вологда не раз упоминалась в царских указах как центр речного судостроения и город умелых мастеров. Для работы на Адмиралтейской верфи в Санкт-Петербурге и на верфи в Лодейном Поле из Вологды постоянно направлялись опытные плотники. Так, в 1705 году губернатор Санкт-Петербурга повелел «бессрочно» «выбрать плотников самых добрых, и не малолетних и не старых, и плотничьего дела умеющих людей 500 человек со всякими плотничьими снастями». В 1713 году последовал царский указ о наборе тысячи «самых добрых и лучших» плотников «с Вологды, с Устюга, с Тотьмы и из прочих уездов, живущих по рекам и где делают суды». Жители Вологды, Великого Устюга, других городов участвовали в строительстве первых боевых галер в селе Преображенском под Москвой. Среди корабельных мастеров из Вологды особенно славился опытный плотник Осип Щека. Именно он возглавлял плотничные работы на судне, которое впоследствии получило название «Принципиум».
Вологодские плотники, строившие эту образцовую «галейку», вместе с Петром Первым участвовали в первом азовском походе и после него в декабре 1695 года остались зимовать в Воронеже. Строительство галер — достаточно крупных парусно-гребных судов — требовало от плотников мастерства и «поспешания». Любопытно, что строителей галер в конце XVII века называли «работниками у каторжного дела» (древнерусским словом «каторга», еще не имевшим известного переносного значения, в старину именовали именно галеры, а «каторжными работами» — тяжкий труд подневольных гребцов). Каждому мастеровому, как сообщает «Роспись вологодским, Преображенским и нижегородским плотникам, которые работают у государевой каторги», полагалось ежедневно по два гроша кормовых денег. Вместе с вологжанином Оськой Щекой на строительстве первой царской галеры «Принципиум» трудились еще 23 «сотоварища».
 |
|
В шести километрах от Тотьмы вниз по течению Сухоны, прямо в русле реки покоится один из самых больших валунов Вологодчины, носящий название «Лось» - глыба розового гранита массой в 350 тонн! Валун, напоминающий по форме голову лося, вымыт рекой из морены. В паводковый период он почти полностью уходит под воду. «Лось» упоминается в десятках исторических свидетельств и документов и овеян сонмом различных легенд. По одной из них, самой распространенной, во время путешествия Петра Первого в Архангельск царь со всей своей свитой отдыхал на этом камне и пил чай из серебряного ковша, который бросил затем в воду. Интересно и то, что тот валун, который мы видим сегодня, по большому счету не сам исторический «Лось», а лишь его осколок. Из прежних описаний путешественников явствует, что раньше камень имел более внушительные размеры и достигал в длину почти 10 метров. Но в 1937 году валун, как мешавший судоходству, решили взорвать. При взрыве отлетели в сторону лишь несколько боковых кусков (при низком уровне воды их даже можно увидеть воочию). А вот само «тело» камня устояло и благополучно дожило до наших дней. Сейчас «Лось», как и другой известный тотемский валун «Утюг» (названный так за свою приземистую форму) объявлены геологическими памятниками природы. |
Экстремальность ситуации в условиях Северной войны на Архангельском побережье требовала от Петра Первого незамедлительной реакции в отражении нападения шведов на северных рубежах своего государства. Понимая важность сбора необходимых судов, царь 31 декабря 1701 года обратился к Преосвященному Гавриилу, епископу логодскому и Белозерскому, с указом необходимости срочного строительства в Вологде к весне 1702 года «ста дощаников дa двадцать барок с парусы и с якори и с канаты и с веревки и со всякими судовыми припасы». Строительство военных судов в Вологде предполагалось осуществлять под присмотром стольника Афонасья Борисова, сына Брянчанинова. Одновременно государь требовал от Преосвященного приготовить «к тому делу лесные припасы и привозить для поспешания в прибавок к вологжаном посацким людем вологоцкого всего уезду дворцовыми и патриаршими и митрополичьими и архиепископлими и епископлими и монастырскими и помещиковыми и вотчинниковыми крестьяны». Повторным указом от 9 января 1702 года Петр Первый Преосвященному Гавриилу повелевал: «для нынешнего военного с Свейским (Шведским) королем случая и неприятельских людей внезапному приходу к Архангельскому городу водяным путем, пушек и всяких тягостей и полковых припасов и под ратных людей на Вологде к прежнему сту дощаников да к двадцати баркам, зделать городами, с которых к Архангельскому городу и к строению новой крепости работным людям наряду нет, вологоцким посадом, с пятидесяти дворов по барке, да Вологоцким и Белозерским уезды, патриаршими и властелинскими и монастырскими и всяких чинов людей помещиковыми и вотчинниковыми и устьянских волостей крестьяны, с двух сот крестьянских и бобыльских дворов по барке, которая подняла груз четыре тысячи пуд; и зделати те барки в марте месяце нынешнего 1702 году неотложно, а именно: Вологоцким посадом с тысячи с четырех сот с двенадцати дворов, с пятидесяти дворов по барке, итого: двадцать восм барок; Белозерским уездом двенадцатью тысячами шесть стами шестнадцатью дворами, с двух сот дворов по барке, итого: шестьдесят три барки; Вологоцким уездом —двадцатью четырью тысячами семью сот восмьюдесят тремя дворами; с дву сот по барке, итого: сто двадцать четыре барки; устьянскими волостями, тысячу девятью сот восмьюдесят семью дворами, с дву сот дворов по барке, итого: десять барок; всего с посаду и с вышеупомянутых уездов с сорока тысячей с восьми сот со шти дворов зделать двести двадцать пять барок со всякими судовые припасы». Требовал Петр Первый этим же указом сыскать на Вологодском посаде опытных плотников и кузнецов, которые смогли бы в конечном итоге возвести так необходимые для Архангельска военные суда.
Жители Вологды, а также других северных городов одними из первых взвалили на свои плечи бремя мобилизаций.
Сохранившиеся источники разделяют несколько видов рекрутирования северно-русского населения: посошное—для отбывания трудовой повинности, на «вечное житье» мастеровых и работных людей, воинские мобилизации.
