На строительстве северной столицы
Неоднократно, по первому же правительственному призыву, отправлялись все новые партии вологжан на строительство северной столицы — Санкт-Петербурга. Историками отмечался первоначально сезонный характер мобилизаций. Источники начала XVIII века именовали их «нарядами». Отбывая повинность в северной столице по два месяца, петровские подданные три раза в году, начиная с марта и заканчивая сентябрем, менялись. Столичная повинность впоследствии имела трехмесячное продолжение. Исторические источники говорят, что в 1707 году из Вологды, Галича, Кинешмы столичными властями предписано мобилизовать 6234 человека. Полностью, однако, правительственное указание выполнить не удалось: отправлено всего 5813 человек. В 1708 году вологодским чиновникам дополнительно требовалось направить к невским берегам 5766 человек, хотя незадолго до этого уже было послано 4015 вологжан. Кроме того, с Двины, Великого Устюга, Тотьмы, Сольвычегодска, Кеврольского и Мезенского уездов приказано выслать от каждых 15 дворов по одному человеку, что составляло более полутора тысяч человек. 
Из Архангелогородской губернии (куда некоторое время входила Вологда) в 1709 году предписывалось, например, послать к балтийским пределам 6508 человек. К строительству северной столицы, а точнее — «к городовому строению», как писалось в государевом указе 31 декабря 1709 года, привлекалось население «с городов, с посадов и с уездов своих великого государя дворцовых волостей и конюшенных слобод, с патриарших, и архиерейских, и церковных вотчин, и помещиковых, и вот-чинниковых, крестьянских, и бобыльских, и задворных, и деловых дворов». Государь потребовал прислать «на две перемены по 20000. Итого 40000 человек, опричь каменщиков и кирпичников». Позднее вологодские власти каждые полгода поставляли на строительство северной столицы несколько тысяч работоспособных мужчин. На языке официальной переписки начала XVIII века эти мероприятия назывались сбором «посошных» мастеровых (от слова «соха» как мера налогообложения). Особенно востребованы были мастеровые и работные люди: столяры, токари, кузнецы, котельники, медники, слесари, плотники, каменщики, живописцы, гончары, портные... Одним словом, в 1707—1709 годах на строительство Санкт-Петербурга вологодская земля с ближайшими территориями фактически отправила более десяти тысяч городских жителей и крестьян.
Впоследствии, вероятно, наряду с сезонными мобилизациями населения, Петром Первым вводится переселение российских подданных на «вечное житье» в Санкт-Петербург. Перелистывая архивные документы, понимаешь, что правительство в обеспечении квалифицированными работниками строительных специальностей при возведении северной столицы придерживалось насильственной тактики, «немалая нужда» в мастеровых людях «у Адмиралтейства и у городовых дел» потребовала в 1710 году выслать к невским берегам «на вечное житье с посадов и уездов» 4720 человек. Государев указ предписывал от Архангелогородской губернии рекрутировать на возведение северной столицы 555 человек: 496 плотников, 19 каменщиков, 10 кузнецов, 6 столяров и учеников, 6 мастеров парусного дела, 4 токарей с учениками, 4 резчиков по дереву и камню, 2 кандидатов в целовальники, 2 гончаров, 1 котельника, 1 фонарника, 1 медника, 1 живописца, 1 колесника, 1 слесаря. Из Вологды надлежало отправить 167 семей, из Великого Устюга — 50, из важских и устьянских волостей — 63, из Архангельска — 23 семьи.
Мобилизации проводились вплоть до конца первой четверти XVIII столетия. Например, в 1720 году из северных уездов на постоянное жительство в Санкт-Петербург переведено 824 семьи плотников: из Вологды и Шуйского городка — 184, из Холмогор — 90, из Белозерска — 91, из Тотьмы — 56, из Каргополя — 40, из Великого Устюга — 37, из Чаронды — 35, из Сольвычегодска
— 24 семьи... Этот перечень можно продолжать еще некоторое время...
Из-за трудностей найма рабочей силы в Санкт-Петербурге создавались поселения «вольных плотников». Одно из них находилось неподалеку от Адмиралтейской верфи, на Охте. Вологодские мастеровые, отправляемые в новую столицу по мобилизации, именно там нашли временное пристанище. По государеву указу для каждых двух семей «переведенцев» на деньги, собранные в губерниях, возводилось отдельное, предназначенное для жилья строение. Сохранившиеся источники позволяют говорить, что с каждого человека вологодским властям погодно требовалось собрать 12 рублей денежного довольствия, а также хлебные деньги — 10 рублей. В соответствии с властными предписаниями, каждой семье в 1720 году выдалось на «домовое строение» по 2 рубля, а также «провианта по 3 четверти на семью». Какими были дома первых жителей северной столицы, сегодня предстоит догадываться... Вероятно, они мало чем отличались от традиционных городских и деревенских срубов... Однако временное постояльство постепенно превратилось в постоянное место пребывания первых зодчих и строителей северной столицы. Одним словом, многие из «переведенцев» так и остались там жить. Переселение на «вечное житье» осуществлялось целыми семьями: с женами, детьми... Поэтому со временем потомки мастеровых и работных людей — основателей града Петра стали городскими обывателями — старожилами Санкт-Петербурга. Император в 1722 году повелел строителям северной столицы «дать... волю и право повольно работать, где похотят, из найму...».
Уникальным кузнечным промыслом славился когда-то Великий Устюг. В конце XVI века здесь зародилось искусство просечного железа.
Если взглянуть на сохранившиеся музейные изделия, они покажутся легкой пуховой пелериной или, в крайнем случае, пропиленной лобзиком тонкой фанерной заготовкой. Секрет филигранной обработки заключен в исходных свойствах металла и высочайшей квалификации устюгских мастеров.
В старые времена кричное железо добывалось из болотных руд. Плавили их на древесном угле, что позволяло поддерживать высокую температуру и убирать из металла основные вредные примеси - фосфор и серу. Поэтому средневековое устюгское железо по своему составу отличалось от современных образцов. Металл был ковким и очень прочным. В Великоустюгском музее есть металлический клинок, изготовленный еще в средние века. Деревянная рукоятка полностью истлела, а вот сам клинок практически не подвергся коррозии...
Сама технология изготовления просечного железа была незатейливой, но очень трудоемкой. Брался металлический лист различной толщины (иногда до 5 миллиметров, но чаще в 1-2). Мастер сам, без всяких трафаретов, процарапывал на нем орнамент, самостоятельно выдумывая рисунки. А затем молотком и системой зубил с различной режущей кромкой терпеливо просекал свой узор. Эта работа требовала большого терпения и внимания. Главным тут было сохранить зоркость глаз и твердость руки. Ибо всего один неточный удар зубилом мог испортить заготовку, и ее приходилось выбрасывать.
Просечным железом украшались ларцы, шкатулки, церковные ворота. В XVII веке по количеству кузниц купеческий Устюг соперничал с богатым Ярославлем! А так как накопленный опыт передавался из поколения в поколение, местные кузнецы добивались удивительных результатов!
В XVII-XVIII веках в России существовало только два основных центра по просечке железа - Великий Устюг и Холмогоры.
К сожалению, «золотой век» просечного железа оказался недолгим. Пережив время цвета в первой половине XVIII столетия, совсем скоро искусство просечки постепенно пришло в упадок.
Мобилизации мастеровых и работных людей в новостроящуюся столицу проводились одновременно со сбором денежного довольствия: «на хлеб и на дачу мучного жалования, прибавочные рубль, на приказные расходы, на недочет, на перемену плохих». Несение повинности считалось обязательным условием для каждого российского подданного. Вологодская земля к невским берегам, кроме того, поставляла лошадей, подводы, сено, фураж, соль, хлеб. Согласно петровским указам, в 1708 году, например, для пропитания вологодских мастеровых собрано 7293 рубля 20 алтын. Следующий после этого денежный сбор принес в государеву казну на содержание мобилизованных 23665 рублей 26 алтын 4 деньги. Повинности на отправляемых в Санкт-Петербург в 1710 году составили 12210 рублей. Нередко городские и сельские общины от рекрутирования своих людей в Санкт-Петербург откупались деньгами, собирая их с каждого двора и отправляя в столицу для уплаты в казну причитавшееся за каждого человека довольствие. Впоследствии полученные средства использовались для найма на работу свободных мастеровых, проживающих неподалеку от грандиозной стройки начала XVIII века. Кроме того, сохранились сведения, что собранные средства нередко не доходили до адресата. Переселив в столицу множество людей, власти забывали о своих обещаниях... Отсутствие денег приводило к нищенству и бродяжничеству. По данным переписей 1705—1717 годов, на территории северных уездов в период мобилизаций из 9080 «выбывших навсегда» людей умерло на работах 2903 человека (32 процента), не вернулось обратно в ходе мобилизационных действий 1635 человек (18 процентов), отправлено на «вечное житье» в Санкт-Петербург 150 человек (1,6 процента).
Сохранившиеся источники позволяют говорить, что всеобщие мобилизации людских ресурсов с неохотой воспринимались северно-русским населением. Существовавшая практика показала, с какой осторожностью относились российские подданные к проводимой политике будущего императора. Случалось, что до конечного пункта доходило не более половины мобилизованных. По условиям мобилизаций, «выбылых» горожан и крестьян — умерших или сбежавших — заменяли новыми людьми. Сколько из мобилизованных добралось до места назначения? Ответа на этот вопрос также не последует, однако известно, что из столицы неустанно отсылались депеши, где грозно предписывалось «работников в Санкт-Петербургскую губернию к городовому делу выслать на указанные сроки сполна без задержания, перепоруча круглою порукою, дабы дорогой не разбежались, и приставить над ними тех вотчин или деревень приказчиков... и приказать им накрепко, чтобы они за работниками смотрели, и над ними добрых отставных дворян или воевод, которые дорогою за приказчиком смотрели ж, и здесь сполна отдавали...» Исторические источники еще и сегодня хранят таинственные последствия петровских мобилизаций... По мнению вологодского историка П. А. Колесникова, «к месту работы обычно прибывало 50—60% общего числа мобилизованных... От сельского хозяйства и промыслов отрывалось по 20—30 тысяч человек в год». Созревала кризисная ситуация... Поэтому Петр Первый в целях выяснения реального положения в государстве приходит к выводу о необходимости проведения в 1710 году всеобщей переписи населения... Известный историк начала XX века П. Н. Милюков, изучив ее документы, считал, что в Российском государстве под влиянием петровских мобилизаций запущено 20,4 процента крестьянских дворов, а от побегов крестьян — 37,2 процента. Остальное население — 29 процентов — «умерли в своих домах». Нередки были случаи блуждания крестьян... Известны примеры самовольного переселения крестьян в Сибирь из-за нежелания подчиниться правительственным нововведениям. Одним словом, русская деревня приходила к запустению и вымирала как по естественным, так и по вынужденным причинам.
Кроме Санкт-Петербурга, вологжан отправляли в Воронеж и Азов. Они принимали участие в строительстве крепостей на острове Котлин (Кронштадт) и на Двине под Архангельском, в возведении Ладожского канала. Увеличились рекрутские наборы. По подсчетам историков, в 1700—1709 годах в российских пределах рекрутским наборам подверглось не менее 200 тысяч человек (4-5 процентов мужского населения страны). Соотнося эти показатели со статистикой по северным уездам, П. А. Колесников писал, что «отсюда было взято в рекруты не менее 20 тысяч человек...»
Население Санкт-Петербурга в 1710 году составило 8 тысяч человек. По подсчетам историков, к 1725 году в северной столице проживало от 30 до 40 тысяч человек. При этом от голода и болезней в период освоения столичного пространства погибли около 200 тысяч человек. Сколько всего вологжан оказалось в городе на Неве — сегодня остается только догадываться. Правление Петра Первого впервые после литовского разорения в вологодских пределах наметило людское и земельное запустение. По данным источников, за первую четверть XVIII столетия в процессе мобилизаций на строительные работы и в армию, переселения на «вечное житье» в Санкт-Петербург, а также в связи с бегством и смертью глав семейств в вологодской городской и близлежащей сельской округе пострадало и обнищало около 10 процентов живущих дворов. В связи с этим столичные власти наметили ряд мер по укреплению Вологды. В частности, было принято решение выслать в Вологду на «вечное житье» 700 душ шведских семейств, а также
1700 человек из Нарвы. Кроме того, вспомним еще одну цифру: в эпоху петровского правления население Вологды не превышало более десяти тысяч человек... Поэтому вряд ли историк Н. М. Костомаров был прав, когда писал, что «Петр Первый на костях украинцев построил столицу»... Ошибался в своих мыслях и советский историк В. В. Мавродин, говоривший, что «Петербург строила «миром» чуть ли не вся Россия. Только Поморский Север, Сибирь и самые южные области не участвовали в строительстве...»
Правительственные изменения затронули систему местного управления. Последовала административная реформа, разделившая страну на шесть, а затем десять губерний, которые делились на провинции. Возглавляли губернии губернаторы, провинции — воеводы. Вологодские земли вошли в состав Санкт-Петербургской и Архангелогородской губерний.
