У начала северной литературы
Речевое искусство русского народа издревле имело массовый характер и выражалось в создании богатейшего устного народного творчества, а также большого числа высокохудожественных литературных произведений, авторы которых в большинстве случаев остались неизвестными.
Даниил Заточник (XII или XIII в ) — предполагаемый автор двух близких друг другу произведений — «Моления» и «Слова». Летописцы XIV в. считали Даниила реальным человеком, попом, сосланным на озеро Лаче. Может быть, Даниил и есть автор первого художественного текста, написанного на северной земле. «Кто бы ни был Даниил Заточник,— писал В. Г. Белинский,— можно заключать не без основания, что это была одна из тех личностей, которые, на беду себе, слишком умны, слишком даровиты, слишком много знают и, не умея прятать от людей своего превосходства, оскорбляют самолюбивую посредственность; которых сердце болит и снедается ревностию по делам, чуждым им, которые говорят там, где лучшее было бы помолчать, а молчат там, где выгодно говорить».
Одним из организаторов книгописания в Кирилло-Белозерском: монастыре был Гурий Тушин, постригшийся в монахи в 1478 г. Он — автор «Летописца Русского», составитель и редактор ряда сборников, его рукою или под его руководством было написано 37 книг. Вместе с ним некоторое время работал и Исаак Собака, прославившийся позднее своим сотрудничеством со знаменитым книжником Максимом Греком. Кстати, и жизнь свою Исаак закончил в Ниловой пустыне на Белоозере.
С северным краем связано создание огромного числа житий - биографий основателей местных монастырей в XV—XVII вв.: Адриана Пошехонского, Александра Куштского, Герасима Вологодского, Германа Соловецкого, Григория Пельшемского, Димитрия Прилуцкого, устюжского юродивого Иоанна, Иоасафа Каменского, Мартиниана Белозерского, Павла Обнорского, Прокопия Устюжского, Стефана Ко-мельского, Трифона Печенгского (Кольского), Ферапонта Белозерского, Филиппа Ирапского, митрополита Филиппа (Колычева). В этих местах жил старец Зосима, основавший на Ворбозомском озере под Белоозером монастырь, автор «Поучения и послания к Настасии дщери моей». Известно имя основателя Комельского монастыря и автора «Завета» монахам этого монастыря Иннокентия Охлябинина (Вологодского). Обязательно назовем имя монаха Ионы — автора трех житий: Антония Сийского, Сергия Нуромского (Обнорского), Варлаама Важского (Пинежского или Шенкурского). Все жития, написанные Ионой в XVI в., ценны как исторические и литературные источники, хотя и не изучены исследователями. «Житие Александра Свирского» написал игумен того же монастыря Иродиои. Большим книжником был Корнилий Комельский — автор монастырского устава и книгописец. Это он создал в Комельском монастыре книгописную мастерскую, в которой позднее его ученик Нафанаил написал житие своего учителя. Вологодский епископ Антоний около 1586г. сочинил «Житие Герасима Болдинского», а в начале XVII столетия в Вологде была составлена память самому Антонию.
Среди писателей средневековья немало наших земляков. Это авторы житийной и богословской литературы: устюжский священник Тарас Терентьев, белозерский священник Иуда Копытов, дьячок Вологодского уезда Никифор, Попов, вологжанин Семен Попов. Создавалась и литература светского содержания. Певчий вологодского архиепископа Иван Слободской, имевший значительную библиотеку, в конце XVII в. писал летопись; в Вологде был написан «Сокращенный временник»— известное повествование о жизней России в XVII в. В 1624г. в Великом Устюге был создан Хронограф, там же напи- саны две исторические повести, а в 1671г. великоустюжский священник Яков создает «Повесть о бесноватой жене Соломонии», вошедшей в состав жития велико-устюжского юродивого Прокопия. В 1696 г. в Кирилло-Белозерском монастыре из разных летописцев и хроник составлена «Повесть зело душе полезна». Вологодский архиепископ Макарий был автором самой ранней из дошедших до нас русских ри- торик.
В глубине веков сказываются истоки отечественной стихотворной культуры. На фоне истории большой русской литературы развивалась поэзия отдельных центров просвещения и письменности, к которым относилась и Вологда.
Одним из первых вологодских поэтов можно считать Тимофея Акундинова. Он родился в Вологде в октябре l617 г. в семье стрельца Демида, который в поисках дополнительного заработка иногда торговал холстами. Тимофей служил в молодости у вологодского архиепископа Варлаама, хорошо обучился искусству письма, много читал. Благодаря своей энергии и предприимчивости он попадает в Москву, где знакомится со стихотворцами из московских приказов. Пример многочисленных самозванцев первой половины XVII в. вдохновляет Акундинова на рискованный шаг: он бежит в Польшу и объявляет себя русским царевичем. В поисках высокопоставленных покровителей едет в Турцию, затем — в Рим, скитается по скандинавским странам. Будучи в Турции, он подает 11 декабря 1646г. московским послам в Царь-граде декларацию, написанную стихами. Это литературные стихи назидательного содержания, риторические по языку и невыразительные по образным средствам. На фоне приказной поэзии XVII в. они выглядят рядовым явлением.
Книжная поэзия, представителем которой является вологжанин Тимофей Акундинов, была лишь одним из течений в литературном потоке XVII в. Важное место в то время занимает сатирическая поэзия демократического содержания, основанная на устном народном творчестве. Вершиной этой поэзии является «Повесть о Горе-Злочастии» — притча о блудном сыне, ослушавшемся своих родителей. Известные к настоящему времени сатирические стихи XVII в. за исключением «Калязинской челобитной», имеют общерусский характер, они не связаны с реальными лицами и конкретной местностью, что затрудняет установление авторов и места создания текстов.
На этом фоне особый характер приобретают обнаруженные нами в Государственном архиве Вологодской области «самородные стихи» второй половины XVII в. Приведем этот текст полностью (в скобках помещены зачеркнутые стихотворцем строки).
Приказщикъ Семен Горяиновъ плутаешь
У отписокъ у печатен сшивокъ не очищаешь
Которые отписки к преосвященному архиепископу
присылаешь
И у тех печатеи усы оставляешь
(Знатное дело что ты дурак дела не знаешь)
И подьячево Данилка глупца не научаешь
Знатное дело что ты саж м дуракъ не знаешь
Какъ к господину с честию подобною отписки
посылают
И у печатей у сшивокъ — усы очищаютъ
Да и преж сего тебе о томъ говорили
И вы дураки и глупцы все позабыли
И буде станете вперед так присылати (чинити)
Станут вас гораздо смиряти
На болшую чепь сажати
Да после того плетми хлестати
(И твои приказщичьи усы драти)
И у тебя приказщика у самово усы драти
А у подьячево Данилка уса нет ино бороду рвати
А ся вам память на мирских сходкахъ прочитати
И свою глупость и дурачество пред всеми обличати
На рукописи почерком более позднего времени поставлена дата — 1689г, на обороте написано: «Самородные стихи».
Упомянутый в стихах Семен Горяинов происходил из известного рода Горяиновых, которые служили при архиерейском дворе. Он был приказчиком в вотчине вологодского и белозерского архиепископа на Лежском волоку.
Небрежность Горяинова и его помощника молодого подьячего Данилки в оформлении донесений и отчетов — «отписок» и стала предметом сатирического осуждения. Автором текста является один из служащих канцелярии вологодского архиепископа, на долю которого выпала обязанность регистрировать поступающие челобитные и другие бумаги и готовить по ним постоянно и аккуратно сообщения для святого владыки.
Стихотворение является образцом народной сатирической поэзии. На нем сказалось и влияние делового слога той поры. Использована самая простая рифма — глагольная. Многие слова эмоционально окрашены, несмотря на их конкретный характер. Очень живо воспроизводятся реальные детали приказного быта. Остроумно обыгрываются два значения слова ус: ус на лице приказчика и ус — конец нити, выступающей из-под печати на деловой бумаге.
В Вологодском областном архиве среди свитков XVII в. находится поэтический заговор, начинающийся такими словами: «Во имя отца и сына и святаго духа облекався темными оболоками подпоясывався светлыми зорями потыкиваюсь частыми звездами на главе красное солнце против сердца млад светел месец...»
Великолепный образец чистого и благоуханного нашего языка!
Эти примеры говорят о глубоких корнях северной литературы, о ее традиционной неразрывной связи с народной речевой культурой, с живым словом Русской земли.
