Воеводы — в сарафанах, молодцы — в «юпках»
В истории русского бытового словаря есть случаи, немало удивляющие современного человека. К числу курьезных относятся, например, факты использования в былые времена в качестве наименований мужских нарядов таких слов, которые сейчас обозначают лишь женскую одежду.
Подобную эволюцию пережило хорошо знакомое всем слово сарафан, которое вначале имело значение 'мужская легкая одежда, тип походного или рабочего кафтана'. В актах Русского государства 1505—1526 гг. читаем: «Староста Васюк с теми своими товарищи того старца Мисаила и его хрстьян били, а грабежу деи у них взяли три сермяги да три сарафана да три колпаки». А в Никоновской летописи, относящейся к 20-м годам XVI в., есть такая фраза: «Русские воеводы начяша ходити и ездити в охабнех и в сарафанех, а доспехи своя на телеги и в сумы скуташе». Слово сарафан впервые появилось в письменности в XVI в. Обозначало в ту пору общесословную одежду. Известно было в центре и на западе России. А уже в следующем столетии сарафан как тип мужской одежды встречается крайне редко, да и значение его выросло: теперь это был меховой кафтан в царском или архиерейском облачении.
Последнее упоминание о мужских сарафанах относится к 1677 г. Сравнительно редкое употребление слова сарафан со значением тип мужской одежды обусловило одно-единственное уменьшительное от него: сарафанец. В описи царского платья 1626 г. упоминается «сарафанец объярь червчета подпушка тафта лазорева нашивки шолк лазорев з золотом».
Сарафан как женская одежда впервые упоминается в духовной грамоте князя Оболенского в 1565 г.: «...да дочере ж моей княжне Огрофене моего платья в приданые: сарафанец на зелене земли шелк двоеличен, а на нем дватцать три пугвицы». В XVII в. это слово употребляется особенно широко, но исключительно в деловых текстах, что говорит о его обычности и в устной речи. Известно оно было на всей русской территории. Много фактов XVII—XVIII вв., подтверждающих распространение на юге страны слова сарафан и соответствующего женского наряда, опубликовал большой знаток старой русской письменности московский профессор С. И. Котков. Между тем еще недавно этнографы утверждали, что сарафаны проникли в южные области лишь в XIX в., что на юге сарафан был костюмом знати, а народ носил поневы. Пока не подтвердилось предположение, что существовали другие названия этой женской одежды. Нет данных и о том, что слово сарафан было использовано позднее, чем появился сам предмет в гардеробе русских женщин: все названия одежды типа женского сарафана отмечаются в письменности не ранее второй половины XVI в. Правда, они носят местный характер, а местные названия в силу разных причин отражались в текстах гораздо реже.
Так, с 1595 г. отмечается в актах Двинского и Важского уездов костычь — крашенинный сарафан особого покроя, который имел нашивки из шнура на боковых швах. Их называли костылями, отсюда и сарафан — костычь. Позднее костычи носили в архангельских краях. Близкое по звучанию костолан наблюдается в новгородских актах. Костоланом в наши дни называют сарафан в новгородских, псковских, калининских и смоленских деревнях. Приведем старорусские примеры, взятые из исторической литературы, изданной в наше время: «Внуке моей Офимьи замужной костычь крашенинной»; «А сказала у себя сукман желтой простой, рубашка муская простая да костолан женской».
В свирских и вологодских текстах с первой половины XVII в. употребляется наименование шушпан. Так назывался женский повседневный сарафан из простого материала. Он сохранился здесь и в XIX в. Зато южнорусское шушпан ('женский кафтан') появляется лишь в национальный период и отмечается специалистами с начала XX в.
Сарафаны из крашенины на Двине в старое время называли крашенинниками, а такую же одежду из кумача на Русском Севере именовали кулачниками. В Зауралье были известны дубленники— сарафаны из дубленого холста. Название синяк (по цвету материала) отмечено в калужской челобитной 1699 г., а красик — в росписи крестьянского имущества конца XVII в., составленной на юге России, в Дедилове. На Севере сарафаны называли также верхнща (Зауралье) или верхник (Подвинье и Белозерье). В среднерусской полосе было известно также слово расстегай, так называли распашной крестьянский сарафан: «...сшил он за те денги скотья двора девке Марфицы разстегай крашенинной» — отмечается в приходо-расходной книге Иверского Валдайского монастыря за 1665—1666 гг. В западной части среднерусской и южнорусской территории со словом сарафан употребляли близкое по значению саян, заимствованное в результате белорусско-польского влияния.
С давних времен на Севере отмечается обилие типов сарафанов и разнообразие их названий, в которых учтены характер материала, отделка одежды, способ ее ношения. По-видимому, данный тип одежды в северной Руси был распространен шире, чем на юге, где в качестве набедренной женской одежды была известна уже в старомосковский период понева.
Любопытно, что отдельные названия типов сарафанов вслед за основным словом сарафан могли одновременно называть как женскую одежду, так и определенный тип мужской рабочей одежды. В целом же употребление слова сарафан в качестве названия мужской одежды носило эпизодический характер, а разные типы женских сарафанов с общим названием сарафан и со своими индивидуальными наименованиями широко распространяются по всей русской территории еще в допетровскую эпоху.
А кто же такие «урядные молодцы в золотых юпках?» Процитируем отрывок из статейного списка, то есть отчета, русского посольства во Флоренцию в 1659 г.: «...княжих урядных молодцев в золотых юпках человек со сто встречали с восковыми свечами». Урядные — значит наряженные, празднично одетые. А каково значение слова юпка? Это, несомненно, название одежды, образовано оно от юпа с помощью суффикса -к- и имело вначале значение уменьшительности: рука — ручка, кадь — кадка, юпа—юпка. Юпа — название иноземной мужской легкой одежды, надеваемой на плечи, в длину — до колен или чуть выше, надевалась на рубашку, то есть была похожа на русский зипун или польский жупан. Кстати, впервые слово юпа употреблено в одном тексте с названием жупан, как его полное соответствие по происхождению и по значению: «Он посылал в Можайску с подворником доправить жюпан белый лисы подшитый, а жупана не вернули, и та юпа взята» (Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством, Спб., 1892, т. 3, с. 749). А в других контекстах жупан заменяется словом кафтан, как в царском указе 1636 г.: «...зделано немецкаго платья три жюпана да трои пукши... на кафтаны и на штаны пошло кружива серебряного кованого немецково 67 золотник ».
Слово юпка появляется в конце XVI в., первоначально с обязательным определением немецкая. Уменьшительного оттенка в своем значении это новообразование не имело, что сыграло решающую роль в вытеснении им первичного слова юпа. В тихвинской таможенной книге 1688 г. наблюдаем уже вариант юбка: «Явил Никита Герасимов 5 шляп, 2 юбки». Этот вариант появился под влиянием слов того же словообразовательного типа, но со звуком б в основном слове: труба — трубка. В русский язык юпа, юпка пришли из немецкого, где они обозначают 'кафтан, куртка', через польский. Германские языки в свою очередь еще раньше заимствовали его из арабского.
Приведем пример, характеризующий внешний вид этой одежды в тот период, когда слово только еще входило в русский язык: «Он с Андрея снял юпу для соболей, чтоб соболям в грязи убытка не было». В этой фразе из дипломатического акта 1571 г. речь идет о юпе — одежде из соболиного меха. А вот как описана одежда одного из западноевропейских государей русскими послами в 1576 г.: «Цесарь лежит на постеле на кровати, а на нем юпа сукно бурнатно теплая да колпак». Платье польского короля русским послом в 1602 г. описывается следующим образом: «А на короле платно было немецкое: юпа короткая бархат чорн». В приходо-расходной книге Соловецкого монастыря за 1579 г. отмечено: «Куплено у Михалка у Резвого юпка немецкая дано тринатцат алтын». На протяжении XVII столетия одежда сохраняет свой экзотический облик, ее носят иноземцы, а также — это ритуальное платье участников религиозного представления «шествия на осляти». Общерусского распространения слово юпа не имело, оно замечено в письменности Москвы, Великого Новгорода, Тихвина, Холмогор, Великого Устюга, Вологды. Кстати, на Севере, где слово употреблялось шире, благодаря активной торговле с иноземцами, его перенесли на одежду северных старожилов. Так, в бумагах Холмогорской таможенной избы за 1682 г. написано: «пять юфтей ролдуг оленьих, три юпы бельи хребтовые». У лопарей юпой называют летнюю длинную, надеваемую через голову одежду.
В языке XVIII в. идет противоборство между первоначальным значением исподний кафтан и вторичным, новым 'женская набедренная одежда, юбка'. Закреплению слова юбка и соответствующего женского платья способствовал указ Петра I, обнародованный в 1701 г.: «А женскому полу носить платье и шапки, и кунтыши, а исподния бостроги и юбки, и башмаки немецкие ж». Однако в ряде русских говоров и в XIX в. сохранялось старое слово юпа в значении 'безрукавка'.
Все же вопрос об истории слова юбка нельзя считать окончательно решенным. Может быть, прямого переноса названия с мужской одежды на женскую и не было, а произошло вторичное заимствование слова вслед за усвоением русскими женщинами нового типа набедренной одежды, поскольку юбка как тип набедренной одежды появляется в России не ранее конца XVII —начала XVIII в. Была выдвинута версия о первоначальном появлении юбки на сравнительно ограниченной западнорусской территории, то есть на Смоленщине, благодаря связи местного населения с белорусами и украинцами. Но, по данным письменных источников, на Смоленщине слово юбка фиксируется лишь в XVIII в. Ученые выделяют четыре зоны на территории России, где распространен комплект «рубаха и юбка»: запад, южнорусские области, юго-восток, северо-восток. Зоны эти, как правило, не соседствуют друг с другом, поэтому трудно допустить возможность перенесения, заимствования предмета из западных губерний в остальные три зоны за счет перемещения населения. Гораздо реальнее — юбки появились во всех этих зонах независимо друг от друга в результате общения с иноземцами или торговых связей, а также прихотливости моды.
